Покорение Огня

Невольно вспомнились слова Эмиля о полном отключении разума и слиянии с магией. Раньше они вызывали протест, а теперь обрели пугающе большой смысл. Я не претендую на лавры философа и, возможно, ошибаюсь, но мне всегда думалось, что истинная сила человека заключена в его душе. А раз так, то именно ее, душу, и нужно показать. Дать хищнику возможность прикоснуться к самому важному и решить – достойна или нет.

Вот только… опасно. Ведь если душа окажется слабее магии, то последствия будут катастрофическими. А так хоть какой-то шанс на обретение контроля и очень большая вероятность выжить.

Но, черт возьми, где же все-таки справедливость?!

А Каст, Дорс и Лерра? Ведь эта троица прекрасно понимала, с чем мне придется столкнуться. Но раз они пошли на авантюру с обрядом, значит… верили, что смогу?

Последняя мысль выбила из огненного транса, возвращая в суровую поларскую действительность, в зал с зеркалами. Вслед за осознанностью пришло удивление – просто вокруг было очень тихо: никто не пыхтел и не ругался нехорошими словами, сбивая и гася огненные пульсары, которые, обычно, срывались с пальцев вопреки воле.

Оглядевшись, я офигела окончательно – Дорс сидел на скамейке с самым скучающим видом. А заметив, что я очнулась, тяжело вздохнул и сказал:

– Ты сегодня слишком тихая. Всего два пульсара за все время. – И добавил самым страдальческим тоном: – Ну куда это годится, Даш?

Минута молчания, которое воцарилось после этих слов, закончилась тем, что я встала на ноги и, отойдя к противоположной стене, вызвала самый слабый из пульсаров. Дорс тут же оскалился, призвал водную спираль, и… да! Мы занялись тем, за что лорд фон Штирлиц точно не похвалит – мы начали играть в магические догонялки.

Это было определенно лучше бездумного созерцания пламени! В том числе потому, что у меня имелся серьезный шанс уделать «синего» и выйти из игры победительницей.

Зал с зеркалами мы покинули, тихо подхихикивая и пихаясь. Дорс обзывал меня шулером и одновременно уверял, что в действительности поддавался, а я пыталась объяснить коренному уроженцу Полара значение чисто земного слова «лошара».

Но Дорс понимать отказывался!

Последнее было поводом для новых беззлобных обзывалок и веселья, плавно переходящего в самую буйную стадию. В итоге большой зал я пересекла на плече короля «синих», а в столовую вошла в образе ржущей, но все-таки фурии.

Тем не менее выяснение отношений пришлось закончить – народ и так косился, а давать дополнительный повод совсем не хотелось. Поэтому мы с «величеством» дружно притворились приличными людьми и отправились за подносами.

Каста с Леррой в столовой, увы, опять не наблюдалось, но я решила не расстраиваться. Просто объяснила женщине в сером форменном платье, что буду есть, составила тарелки на поднос и поспешила за Дорсом.

Ну а когда мы уселись за столик, где уже поджидали Луир и Тауза, не пожелавшие оставлять академию на выходные, стало ясно – что-то не в порядке.

– Что опять случилось? – спросил резко посерьезневший Дорс.

Луир поджал губы, а Тауза отвела глаза. Но именно она и сказала:

– Ничего принципиально нового.

– А подробнее? – подтолкнул повелитель всех местных водников.

Однако ответить девушка не успела – за одним из соседних столиков грянул гром смеха, а едва он стих, от того же столика донеслось тихое, но очень отчетливое:

– Шлюха иномирная.

Дорс вскинулся моментально! А я столь же стремительно впилась в его руку. И король «синих» действительно сел на место, но мне потребовалось несколько минут, дабы призвать его к порядку.

Отдельная неприятность – к моменту, когда наше безмолвное противостояние кончилось, в столовой стало очень-очень тихо. Сцену увидели и оценили все!

Но и на этом дело не кончилось… Едва Дорс опустился на скамью, поднялись другие. И пусть по случаю выходного студенты академии были без мантий, я сразу опознала в этих парнях адептов факультета Воды.

– Дорс, утихомирь их! – взмолилась я шепотом.

Друг очень неохотно поднял руку, и спустя еще минуту народ действительно успокоился. А когда гробовая тишина сменилась стуком приборов, шепотками и смешками, я наклонилась через стол и спросила у Таузы:

– Что за сплетня?

Водница неприязненно передернула плечами, но все-таки ответила:

– Вы с Дорсом не просто друзья. Вы любовники, и спишь ты не только с ним.

Вот теперь я как следует присмотрелась к народу, который сидел за столиком, с которого все началось, и… Нет, Селены там не было, но две подруги ядовитой воздушницы за столом присутствовали.

– Даша, можешь злиться, но я им все-таки скажу, – прошипел Дорс и вновь попытался встать.

Но я опять удержала, буквально впившись ногтями в его руку:

– Нет!

Просто в отличие от Дорса я понимала – дело не в наших с ним отношениях. Эта сплетня, этот нарочитый, предельно оскорбительный смех – провокация. Не уверена, что подруги Селены понимают, чего добиваются, зато я знаю наверняка: это попытка распалить мою злость.