Покорение вершин (СИ)

Пока разоружали пленников, я нашёл себе удобный плоский камень, присел. Расстегнул ремни, сорвал с шеи платок, вытер местами полузасохшую кровь, налипшую на шерсть. Победа! Но опять какой ценой. Окинул взглядом поле боя.

Отдохнуть не дали. Зачастили делегации.

Шли трофейщики/собиратели добычи, похвастаться/показать, чего нашли.

Первые на вытянутых лапах принесли раскрытый мешочек с обработанным серым порошком:

— Нашли-нашли! Богатство!

Не прям богатство, но совсем неплохо. Один тащил крепкие богато вышитые сапоги, другой — копьё с резным древком и серебряной насечкой по лезвию, третий — латные перчатки в относительно хорошем состоянии, четвертый — причудливый шлем, пятый — связку поясов, шестой — кошеля с мелочевкой, и так далее.

— Хватит всё мне нести! Как будто в первый раз… Всё подсчитаем, и после того, как возьму свою долю, каждый получит свою часть. Раскладывайте по кучам. Вискрун, подойди! Для тебя появилось дело. Займись сортировкой добычи. Давай-давай, не спорь.

Разбирающие трупы подтащили, и по моему приказу недалеко от Струха уложили нескольких недобитых вражеских колдунов, которых заметили (в полуживом состоянии).

Рядом встал Явур, расселись многие другие, также приводя себя в порядок и переговариваясь.

— Великан убежал… И смешно так лапу свою подволакивает, а у самого по роже так кровь течёт!

—…собственными внутренностями, а ещё один отбросил оружие и голыми руками рвал гадов!

— Да ну!

— Хвостом клянусь!

—…много крови и смерти! Никогда подобного не видел! А эти, видел — будто кровавой полосой, бац и готово!

— Тушканчики, или как мы их называем — жербаки, не страшны тем, у кого есть разум, ведь надо просто уступить дорогу. Большому войску только из-за плохого управления это трудно сделать. Малы жербаки, малосильны сами по себе, но, когда собираются в стаи, перед ними расступаются все! Ведь как победить? Шаманы и маги могут выжечь — но в чём им смысл сражаться с грызунами, пока те не выйдут на них? Даже орки уступают дорогу, самые отбитые из отбитых банд — много рубилами не нарубишь, и славы от того нет. А вообще хорошо вышло — первый раз вижу, чтобы вот так резко они путь меняли. С огнём здорово придумали!

— А камнелазы эти?

— И они не слишком опасны. Чаще в горах встречаются, в сырых расселинах, как и прочие их родичи, но, вот видишь, и в таких местах бывают. Падальщики, хищники… Видели, как от пуль они падали? Потому как неразумные твари не могут состязаться с теми, в ком есть хоть капля разума!

— Надо уходить из этого проклятого места… Червивые холмы? Они не червивые, они, чтоб их, кровавые, проклятые! Так их будут называть теперь, зуб даю.

Оба предателя, Скам и Торкос, выжили. Нашли под трупами, узнали и притащили. Несмотря на раны, подыхать они не собирались. Живучие.

Довольно высокие потери, подготовка врагов, от которых я не ожидал ничего подобного — всё это было из-за их предательства! И прощать такое я не собирался.

С туш крысолопов было приказано снять шкуры, предателей привели в чувство, связали, сунули кляпы в их зубастые пасти, чтобы не слушать поток мольбы в попытках вызвать жалость, а затем зашили в мокрые, перемазанные в жире и крови шкуры, после чего бросили на солнце. Многие видевшие это прятали испуганные глаза. Уверен, данная казнь разойдётся слухами через воинов к прочим подданным, и некоторые дважды подумают, прежде чем впредь перейти на сторону врага.

В стороне всё не успокаивался Скронк Резак. Он уже сипло ревел, чтобы они, клановые, убивали, и убивали быстро.

— Добивайте вонючек! Куда-куда ползёшь, отрыжка Рогатой? Всех раненых, что не могут встать — убивайте! Клянусь самым вкусным куском мяса, сами их тащить будете вместо своей доли добычи!

Сбросил наконец вообще с себя окровавленную, потную одежду с поддоспешником. Рабы раздобыли где-то что-то ладно сшитое. Блёклый халат был узок в плечах, стеснял движения, ноговицы были чересчур великоваты — чужое, оно и есть чужое.

Наконец подошёл и Скронк. Сипло протянул:

— Надо догнать трусов.

— Много сбежало?

— Голов пятьдесят.

— Это с орком?

— Ага. Но считать ли его за одного…

Махнул рукой.

— Оставь их. Есть дела и поважнее. Никуда они не денутся теперь от нас. Мы одни в пустошах остались, кроме зверья.

Скронк удивленно глянул, безмолвно показывая лапой в сторону отступивших врагов.

— Ааа… Недолго им осталось. Когда мы придём, их поселения не смогут выставить много воинов на новую битву и скорее всего сдадутся. Да и отступившие… Может мы их сможем догнать и перебить… Но чем дольше они будут бежать, тем больше в них будет отчаяния, безысходности и уныния. Много ли они потом навоюют? Не думаю.

— Надо уходить быстрее. Начинается смрад. Скоро все падальщики будут здесь!

— Уйдём, когда позаботимся о телах наших воинов.

Скронк молча склонил голову — он уже привык, что тела своих, если была возможность, мы старались захоронить, чтобы они не достались падальщикам — закопать, заложить камнями, сжечь — без разницы. Есть их не разрешалось.

Мелкие гарпии-падальщики уже начали слетаться к полю боя и рвали те тела, что оказались на его окраинах.