Покоренная викингом

Он сражался умело, и Рианон это знала. Все больше людей собиралось под его флаги, ему доверяли больше, чем другим правителям. Он был смелым, мудрым в страстным, и она его нежно любила. Теперь армия датчан осаждала Рочестер. Альфред подтягивал свои силы и готовился дать сражение, предлагая помощь и поддержку тем, кто за стенами храбро сдерживал врага всю долгую зиму.

Мы дадим отпор врагу, - подумала Рианон. В конце концов, они снимут осаду. С ней не было никого, кто мог бы защитить ее, все, кто мог сражаться, были с Альфредом.

Ее снова охватила дрожь. Рауен был с королем. Слава Богу, что он не был с ней, потому что он никогда бы не сдал крепость завоевателям, он дрался бы до самой смерти. Слишком многих она лишилась. Ее отец был убит, сражаясь вместе с Альфредом против Гутрума, мать ее вскоре последовала за ним в могилу. Столько смелых людей уже пало под мечами викингов, но ей казалось, что гибели Рауена она не перенесет.

Рианон пошла быстрее. Она хорошо понимала, что ей потребуется несколько дней, чтобы добраться до короля пешком. Она хотела бежать из крепости на лошади, но ее поймал викинг, и она была вынуждена бежать, как придется. Она устала, замерзла, сердце ее разрывалось о горя, но она должна была пробираться вперед. Она не осмелилась остаться в крепости.

Ей не хотелось оказаться в плену у высокого светловолосого викинга. Его лицо все еще стояло у нее перед глазами, суровое лицо, дикие голубые глаза, холодные, как лед. Слова угрозы все еще звучали в ее ушах и заставляли ускорять шаг. Она будет молиться, чтобы больше никогда не встретиться с ним.

Она вспомнила, что сперва увидела его со стены, когда на них напало войско, несущее смерть. Она видела, как он стоял - так крепко, что, казалось, даже удар молнии не заставит его отступить. Дерзкий, надменный, он принес гибель тем, кого она любила. Она страстно жаждала его смерти, понимая, что без него его люди дрогнут.

Он даже не пошевелился, когда она выпустила в него стрелу, нацелив ее прямо ему в сердце, просто отступил в последнюю секунду, и это сохранило ему жизнь. Она ненавидела его гордость, его самоуверенность, кровопролитие, которое он принес в ее родной дом. Ей бы нужно было бежать раньше, но, увидев его во дворе, она похолодела от ужаса и решила непременно его убить.

Сама она была так близка к смерти! Вспомнив огромный рост и яростный гнев викинга, она затрепетала снова. Его руки держали ее как клещи и, бессильная против его мощи, она никогда еще не испытывала такое неистовой ненависти, такого страха. Она вовек не забудет его глаз. Леденящие и обжигающие, они взяли в плен, казалось, самую ее душу. Из-за него город лежал в развалинах, а жители стали рабами. Эгмунд лежит в луже крови вместе с дорогим лордом Вильтоном, ее вторым верным защитником. Смелый Томас тоже мертв. И много-много других.

Она резко остановилась, схватившись за живот, пронзенная внезапной болью. Она смотрела на тлеющее в закате небо и молилась, чтобы Адела успела скрыться.

Адела, вдова одного из уэссекских танов, была ее кузиной, другом и помощником. Адела не переживет жестокости скандинавов, Рианон уверена в этом.

- Господь наш небесный и святые, спасите ее, - молилась Рианон.

Внезапно она замерла в ужасе, услышав шум в кустах впереди ее, слева. Ее сердце неистово колотилось, и она опустилась на колени, ища укрытия под дубом. Оцепенев от страха, она снова вспомнила лицо викинга, покрытое грязью и пылью, но твердое и вызывающее спокойствие. Она вновь ощутила его прикосновение, его мускулистое тело.

- Молитесь, - сказал он ей, - чтобы мы никогда не встретились снова...

У нее вырвался дикий и грозный крик. Адская бездна разверзлась перед ней. Она судорожно дышала.

Понурая чалая лошадь продиралась сквозь кусты.

Рианон засмеялась, затем смех ее сменился рыданиями.

Сколько людей убито! Викинги за все заплатят, но она даже не может вернуться, чтобы отдать последний долг своим друзьям и защитникам и похоронить их по-христиански. Грифы и волки пожрут их останки.

Лошадь смотрела на нее как на безумную, и она и в самом деле вполне могла бы потерять рассудок из-за проклятых датчан. Рианон поднялась на ноги, поняв, что лошадь послана ей судьбой. Верхом она, возможно, доберется до Альфреда к утру.

Она позвала лошадь. Та, по-видимому, не имела намерения убегать. Она явно вырвалась с поля брани, и ее поводья волочились по земле.

Рианон подумала о том, кто сидел на ней перед тем, как нашел смерть. Седло было разрублено и порвано. Сжав зубы, чтобы не расплакаться снова, Рианон сняла подпругу и бросила седло в кусты, затем, приподняв подол платья, забралась на спину лошади. Наступала ночь, но ее это не волновало. Она помолится, чтобы луна указала ей путь, потому что она не собиралась останавливаться.