Покоренные любовью (ЛП)

И почувствовала спиной тяжелый пристальный взгляд, который скользил вниз от ее плеч до бедер и опустился к ногам. Ей с трудом удалось удержаться от дрожи, пока она чувствовала на себе его острый взгляд.

Девушка быстро и решительно направилась в собственные владения — утреннюю гостиную герцогини; у нее был всего час, чтобы облачиться в достаточно прочную броню, которая защитила бы ее от чар десятого герцога Вулверстона.

Ройс остановился только в комнате герцога; закрыв дверь, он осмотрелся.

Много лет прошло с тех пор, как он был здесь в последний раз, но тут мало что изменилось. Обивка была новой, но мебель была той же — из тяжелого полированного дуба с позолотой. Он обошел гостиную, проводя кончиками пальцев полированные поверхности стульев и столов, затем отправился в спальню — великолепную и просторную, откуда открывался прекрасный вид на южные сады и озера вплоть до дальних холмов.

Ройс стоял перед широким окном и рассматривал открывающийся вид, когда стук в дверь заставил его повернуться.

— Войдите.

Лакей, которого он видел ранее, появился в дверях, держа в руках большой кувшин.

— Горячая вода, ваша светлость.

Вулверстон кивнул, наблюдая, как мужчина пересек комнату и вошел в гардеробную и комнату для купания.

Он отвернулся к окну, когда снова появился лакей.

— Простите, ваша светлость, мне распаковать ваши вещи?

— Нет, — Ройс посмотрел на мужчину. Средний во всем — рост, телосложение, возраст, характер. — Их не слишком много, чтобы беспокоиться о…Джефферс, верно?

— Совершенно верно, ваша светлость. Я лакей покойного герцога.

Ройс не был уверен, что нуждается в личном лакее, но кивнул.

— Мой камердинер, Тревор, прибудет в ближайшее время, скорее всего завтра. Он родился в Лондоне, но уже очень долго со мной. Хотя он и бывал здесь раньше, но все равно будет нуждаться в помощи, чтобы разобраться в замке.

— Я буду счастлив помочь ему всем, что в моих силах, ваша светлость.

— Хорошо, — Ройс отвернулся к окну. — Вы можете идти.

Когда герцог услышал, как закрылась дверь, отвернулся от окна и направился к гардеробной. Разделся, затем вымылся; вытираясь льняным полотенцем, он пытался трезво думать. Он должен составить список того, что ему необходимо сделать и распределить в каком именно порядке…но оказалось, что все на что он способен — это чувствовать.

Его мысли были наполнены несущественными, неактуальными вопросами. Например, почему его отец переселился из герцогских апартаментов сразу же после их размолвки.

Отказ от своего сыны сильно ударил по нему, но…он не мог понять, как это связано с действительностью; это не соответствовало его представлениям об отце.

В его сумке находился полный комплект свежей одежды: рубашка, галстук, жилет, сюртук, бриджи, чулки, туфли. Надев их, он сраз0у почувствовал себя лучше, в состоянии справиться со всеми проблемами, которые ждали его за дверью.

Прежде чем вернуться в гостиную, он осмотрелся.

Минерва — его кастелян — была права. Он был герцогом, и эта комната соответствовала его нынешнему положению. У него были смутные подозрения, что его старая комната ему больше не подходит. Ройс оценил размер новых апартаментов.

Пройдя в спальню, Вулверстон бросил взгляд на кровать. Он был уверен в том, что хотел бы получить. Массивная дубовая под балдахином с резными столбиками кровать, застеленная шелковыми простынями, и большим количеством подушек, преобладала в комнате. Окно спальни выходило на лужайку; вид всегда будет спокойным и интересным.

Однако в настоящее время ничто спокойное и интересное не могло удовлетворить его потребности; его взгляд снова устремился на темно — красное с золотым шелковое покрывало, в его голове возник образ лежащей на них его кастеляна.

Обнаженной.

Ройс сознательно предавался видению; его воображение разыгралось еще больше.

Как бы не развивались события дальше, его кастелян оказалась приятным сюрпризом. Маленькая Минерва оказалась не такой уж и маленькой, но…

Она была протеже его матери и, следовательно, находилась под защитой его отца, что делало ее недосягаемой для него. Однако и мать, и отец умерли, а девушка по меркам высшего общества, к которому они принадлежали, считалась старой девой, и ей было…сколько? Двадцать девять?

Они оба принадлежали к одному и тому же кругу, но был и маленький нюанс…в то время, как он испытывал к ней сильное вожделение, она не проявляла к нему ни малейшего интереса; на протяжении всего их общения Минерва оставалась спокойной и холодной.

Если бы она испытывала к нему тоже, что и он к ней, она находилась бы сейчас здесь, в том виде, в котором он представлял ее — уставшая и сонная, довольная улыбка играла бы на ее пухлых губах, вытянувшаяся на его крови, обнаженная и растрепанная.

И он чувствовал бы себя гораздо лучше, чем сейчас. Это отвлекло бы его, притупило бы его гнев, смягчило его.

Учитывая его беспокойный нрав, который искал выход, Ройс не удивился, что увидев привлекательную женщину, его гнев в мгновение ока превратился в вожделение и страсть. То, чему он действительно удивился, была неожиданная сила захлестнувшего его желания.