Покоренные страстью

Не только привидения радовались счастливому возвращению Черного Рэма. Его бандиты и люди Ангуса, узнав об аресте их предводителя, собрались все вместе. Они не теряли надежды, что Сорвиголова сможет вырваться из лап врагов. Волкодав Рэма, Выпивоха, в приступе счастья катался по полу, требуя, чтобы его хозяин и леди погладили и потрепали его и позволили облизать их лица. Было решено устроить пир. Мсье Бюрк занялся приготовлением угощения, а Колин разыскал волынщиков и пригласил в замок всех жителей селения. Все выглядело так, будто Рождество в этом году наступило раньше. Призраки были счастливы видеть, как Рэм и Тина любят друг друга. Молодые больше не напоминали двух скорпионов, выискивающих у противника слабые места, чтобы ужалить. У Александра и Дамарис оставалась еще одна тайна — необходимо было, чтобы Валентина нашла секретные записи Чокнутого Малкольма, где излагалась вся история клана Дугласов. Только так можно было узнать всю правду и предотвратить новую трагедию.

На следующее утро молодые встали поздно и, спустившись в зал, обнаружили, что весь он изукрашен и убран ветками остролиста, омелы и плюща. Рэм пожелал бандитам удачи, а Тина покраснела, когда при виде нее те принялись присвистывать и восхищенно чмокать.

Лорд, изогнув бровь, предостерег своих людей:

— Можете не пыжиться, на мою это не действует.

Это был один из счастливейших дней в их жизни. Дуглас и его невеста навестили в конюшне прекрасную берберийскую кобылу, вид которой уже безошибочно говорил о том, что она жеребая. Рэм и Тина немного поспорили, кому будет принадлежать отпрыск Индиго и как его стоит назвать. Огонек считала, что лошадь должна вынашивать жеребенка больше года, но жених убедил ее, что достаточно и одиннадцати месяцев. После обеда пошел снег, и вся компания выбежала из замка порезвиться и поиграть в снежки. Тина забеспокоилась: если Рэм с людьми покинут замок на рассвете, как планировалось, то их застигнут мороз и снежная буря. Но лорд, смеясь, принялся обнимать ее.

— Как я смогу замерзнуть, когда твоя любовь так сильно греет меня?

Пиршество удалось на славу. Мсье Бюрк даже позволил другим поварам приготовить традиционный бараний рубец. Чем его начиняли, хранилось в строжайшей тайне, и француз подозрительно принюхался, когда эту варварскую стряпню пронесли мимо него на пробу Рэму.

Жители деревушки, толкая друг друга, собрались в зале, чтобы полюбоваться на их лорда, его леди и, конечно же, на великолепный рубец. Все шло гладко до тех пор, пока мсье Бюрк не увидел, что Тина собирается отведать традиционное кушанье. Повар в ужасе затряс головой и даже позволил себе выхватить двузубую вилку из рук своей любимицы. Закатив глаза, он воскликнул:

— Здесь же одни только уши и хвосты!

Слова француза вызвали в зале бурное веселье, Огонек и сама смеялась до слез.

— Ты просто сокровище, — обратился Рэм к повару. — Не только готовишь лучше всех в Шотландии, но еще и развлекаешь нас во время еды!

— Да и посмотреть на него приятно, — подмигнув добавила Тина.

Пока празднество еще не приняло слишком буйного характера, Колин преподнес хозяину замка обещанный портрет Валентины. У Рэма перехватило дыхание — сходство с оригиналом было такое, что он словно ощущал запах вереска и тепло медных кудрей невесты. А Огонек пережила беспокойные моменты. Где Колин спрятал обнаженный портрет? Когда ее жених уедет, надо будет потребовать у художника ответа. Эротическая картина должна быть уничтожена, пока Черный Дуглас еще не увидел ее.

С наступлением темноты веселье разгоралось, но каждый, знающий за собой слабость к выпивке, старался удержаться в пределах разумного. С восходом солнца лорд прикажет седлать коней, и тот, кто не сможет усидеть в седле, будет строго наказан. Рэм проводил Тину наверх. Вначале они несколько минут простояли на парапете замка, наслаждаюсь видом покрытых снегом холмов. Музыка и смех, доносившиеся из зала, таяли в морозном воздухе, и Огонек молча любовалась лунным светом и блестящим под ним белоснежным ковром.

Ей еще предстояли счастливые моменты обольстительной игры. Рэм провел ее в спальню и откинул перед ней меховое покрывало. Освещенный пылающим огнем камина, Дуглас увлек ее на кровать, бормоча:

— У нас времени только до рассвета.

Тина знала, что будет любить его все больше и больше с каждым днем. Ей нравились ухаживания лорда, его манера соблазнять ее, нравилось думать о том, что он мечтает жениться на ней. Рэм в душе улыбнулся — он чувствовал: сопротивления замужеству больше не будет. Обольщать невесту ему нравилось так же, как ей — быть обольщенной. Дуглас прошептал:

— Каждый раз, возвращаясь к тебе, я собираюсь спросить — любишь ли ты меня и выйдешь ли за меня замуж. Я хочу услышать в ответ только «да»!

Легко касаясь губами его лица, женщина ответила:

— Поухаживай за мной еще немного. Я это просто обожаю.

Ее горячий рот опустился по широкой груди и плоскому животу лорда, заставляя его стонать от наслаждения, а после каскад густых волос невесты скрыл интимные ласки, которыми она награждала своего возлюбленного.