Покоренный ее красотой

Что, черт побери, с ним творится? Он давно решил, что ему будет лучше одному. Он не намерен усложнять свою жизнь, тревожась о других.

– Вам следует выйти за него, – заставил он себя сказать. – Он обходительнее. Хотя я богаче.

Себастьян пожал плечами:

– Мои земли конфискованы. Но у меня осталось достаточно средств.

– Достаточно, чтобы наряжаться, как светский хлыщ, – хмыкнул Пирс. – Ты, кажется, говорил, что собираешься проведать больного, которому сегодня утром сделали ампутацию?

– Уже проведал.

– И какие же органы вы ампутируете? – поинтересовалась Линнет.

– Руки и ноги, – ответил Себастьян.

– Он мог бы рубить дрова, но предпочел более легкий путь, – обронил Пирс.

– А я думала, что вы вскрываете людей, чтобы добраться до их внутренностей, – заметила Линнет. Она не выглядела ни в малейшей степени испуганной или шокированной, что, исходя из опыта Пирса, было необычно для молодых дам.

– Это слишком рискованно из-за возможности заражения, – отозвался Себастьян.

Он открыл рот, видимо, собираясь посвятить ее во все ужасные подробности, связанные с гибелью пациентов, когда появился Прафрок, пригласивший всю компанию проследовать в столовую. За столом Линнет оказалась по правую руку от Пирса, а Себастьяна, слава Богу, посадили на противоположном конце стола, рядом с герцогом.

– Вам повезло, что гонг прозвучал так вовремя, – заметил Пирс. – Иначе мой кузен довел бы вас до обморока своими байками о заражениях с летальным исходом.

– С вашей стороны было весьма любезно представить меня французскому маркизу, учитывая, что скорее всего мне придется жить на континенте.

– Вы намерены покинуть страну? Из-за ребенка, которого не существует?

Линнет пожала плечами:

– Брак с вами был идеей моей тетки, увидевшей в этом блестящее спасение от надвигавшейся катастрофы.

– Могу я предложить вам вина? – Прафрок склонился над Линнет, уставившись на ее бюст.

– Пошел прочь! – прорычал Пирс. – У нас личный разговор. Тебе придется подучиться, как должен вести себя дворецкий, когда я женюсь на Линнет. Я не позволю, чтобы ты болтался в супружеской спальне, не говоря уже о том, чтобы подслушивать супружеские откровения.

– Как пожелаете, – отозвался Прафрок, не удостоив его даже взглядом, прежде чем ускользнуть прочь.

– Мне кажется, он обиделся, – заметила Линнет. – Какой странный у вас дворецкий.

– Шпион моего отца, – сообщил Пирс. – Прафрок не может позволить себе обидеться, поскольку получает двойное жалованье. Пожалуй, я свожу вас поплавать завтра утром.

Линнет открыла рот, но он заговорил первым:

– Впрочем, если вы случайно утонете, пойдут разговоры. Скажут, что я сделал это исключительно ради удовольствия произвести вскрытие вашего тела.

Линнет сморщила носик.

– Впрочем, кто научит вас плавать, если не я? Если, конечно, вы вообще способны этому научиться. Представляю, какой визг вы поднимете, оказавшись в воде.

– Это неприлично.

Пирс закатил глаза.

– Для молодой девушки, которая недавно крутила шашни с королевским сыночком, вы удивительно чопорны. Я не представляю опасности для вашей добродетели. К тому же мы можем отправиться туда рано утром, пока ваша компаньонка еще будет храпеть в постели. Хотя постойте! У вас же нет компаньонки.

Линнет улыбнулась, но не той широкой улыбкой с ямочкой на щеке, которая творила чудеса с бедолагами, попавшими под ее чары, а едва заметной, с легким изгибом губ и лукавыми искорками в глазах.

– Пожалуй, мне пора, – сказал Пирс, оттолкнувшись от стола.

– Но еще не подали второе блюдо…

– Пациенты не могут ждать. – Он поднялся.

Он теряет голову, сидя здесь и глядя в ее глаза. Самое время предпринять стратегическое отступление. Ведь он не собирается жениться.

Глава 9

Линнет легла спать, размышляя о глубокой морщинке между бровями Пирса. Что это, свидетельство постоянной боли или скверного характера? В его свирепом взгляде и морщинках вокруг губ было что-то такое, что вынуждало ее вопреки здравому смыслу поддразнивать его, заставляя смеяться и прислушиваться к ее словам.

Какая нелепость! Особенно если учесть, что он не собирается жениться.

И все же она продолжала думать об этой складке на его лбу и заснула, воображая Пирса с лицом, разгладившимся от смеха, то есть Пирса, который не был Пирсом.

Проснувшись, она обнаружила, что он смотрит на нее, хмуря тот самый лоб.

– Вы даже не встрепенулись, когда я ввалился в вашу спальню. Я дважды окликнул вас, но вы продолжали лежать, как колода, с этой хитрой улыбочкой.

– Который час? – сонно пробормотала Линнет, отбросив с лица волосы.

– Светает. – Он уселся на край ее постели, словно они были старыми друзьями. – У меня очень болит нога, не могли бы вы приготовиться к купанию? Это единственное, что снимает боль.

– Купанию? – переспросила Линнет, повернувшись на бок и подперев щеку ладонью. Она еще не совсем проснулась и испытывала странное чувство, словно он явился прямо из ее сна. – Вы полагаете, что я пойду купаться с вами?

Пирс впился пальцами в свое бедро.

– Поторопитесь. Солнце встает.

– Так сильно болит?

– Массаж помогает, – произнес он сквозь стиснутые зубы. – Вы приятно пахнете.