Покоренный кланом

Лидон сел на край кровати, надевая ботинки. Прикрепив скобы, он тихо ответил:

— Плохо. Наверное, очень плохо. Но как говорится в Книге: «Всё, что вы делаете в меру своих способностей, даже если делаете это плохо, достойный поступок».

Пирас свирепо на него посмотрел:

— Неужели в Книге Жизни ничего не говорится о том, что паршивую ситуацию можно сделать ещё паршивей?

— Глупо действовать на свой страх и риск. — Лидон улыбнулся. — Как и в любой другой религии, можно оправдать всё, независимо от того какую сторону выберешь.

Пирас взглянул на алтарь с лежавшей на нем копией Книги Жизни, открытой примерно на три четверти.

— Тогда зачем вообще заботиться о собственной духовности?

— Ибо так нужно. — Лидон не мог объяснить необъяснимое, Пирас все равно не поймет. Как сказано в Книге: «Все должны прийти к истине собственным путем, который они сами создают. Никто не может пройти этот путь за них».

Пирас покачал головой:

— Ты не играл с тех пор, как получил травму. Почему сейчас? — Он сузил глаза от внезапного подозрения. — Ты пытаешься на кого-то произвести впечатление? Имдико? Не другой драмок?

Молодое прекрасное лицо Траниса возникло перед мысленным взором Лидона. Он фыркнул, хотелось бы ему произвести впечатление на такого молодого и очаровательного мужчину как первый помощник.

— Твое собственничество абсурдно, Пирас. Мы с тобой не связаны.

Голос драмока похолодел.

— Нет, мы не связаны. Несмотря на то сколько раз я настаивал на этом, ты продолжаешь меня отталкивать.

Лидон встал, прошелся, проверяя готов ли к битве на поле. Он подошел к Пирасу, обхватил ладонью его затылок и привлек к себе для жесткого, требовательного поцелуя.

Пирас уперся руками в его грудь, пытаясь оттолкнуть. Лидон усилил напор, прижав капитана к стене, прижимаясь пахом к его, врываясь языком в рот. Даже когда его члены эрегировали, он продолжал сопротивляться, жалобно постанывая в рот Лидону. Тот зарычал в ответ.

«Продолжай и сражайся со мной, черт возьми. Доминируй. Будь драмоком».

Лидон полагал, что Пирас может на этот раз сделать именно это, особенно если не хотел, чтобы нобэк играл в кербл. Иногда Пирас становился таким же сильным, волнующим мужчиной, каким был за пределами спальни. Таким, каким Лидон хотел, чтобы он был.

Не в этот раз. После нескольких минут сопротивления Пирас прекратил сражаться. Он потерся об Лидона, обхватив руками шею нобэка. Его язык извивался, приглашая проникнуть глубже. Член нобэка дернулся, становясь твердым.

На мгновение он всерьез задумался о том, чтобы бросить Пираса на матрас и провести выходной, вытрахивая его мозги. Как Пирас, без сомнения, и надеялся.

Лидон отодвинулся от драмока, освободился от его хватки на шее. И усмехнулся:

— Ты сможешь вознаградить меня после того, как моя команда выиграет игру.

Лидон дал Пирасу время, чтобы проявить себя, показать свою силу, вынудить нобэка дать то, что хотел его жадный член.

Вместо этого плечи драмока опустились, и он нахмурился:

— Ты просто осел. Постарайся не убиться.

Командующий вооружением закатил глаза и протопал к выходу. Пирас последовал за ним к транспорту, который доставит его в транспортный отсек.

— После увольнительной мы собираемся проверить те странные отчеты об энергетических всплесках, присланные приграничной станцией. Ты мне понадобишься, никчемный ты идиот.

Лидон вошел в транспорт, повернулся и поклонился Пирасу:

— Да, капитан. Транспортный отсек.

За мгновение до того, как дверь закрылась между ним и Пирасом, Лидон протянул руку и поправил всё ещё выделяющуюся промежность драмока. И улыбнулся, когда рычание Пираса отрезало закрывающейся дверью.

* * * * *

Транис вдохнул теплый воздух, щурясь от яркого солнечного света. Когда они начинали матч, все вокруг не было таким чертовски ослепительным. Облака, которые обеспечивали комфорт для чувствительного калкорианского зрения, давно рассеялись. Выражение лица каждого мужчины на покрытом грязью поле выглядело свирепым просто потому, что им пришлось напрягаться и щурить глаза, чтобы что-то разглядеть. Зрители на обочине, почти все, кому разрешен вход на берег, были в темных очках.

Транис обнажил клыки, зарычав на нобэка перед ним. Он хотел убедиться, что тот понял, что это была не просто гримаса из-за ослепительного света. Он взмахнул шипастым кербл-болом в распухшей руке. Теперь, во время тайм-аута в игре, когда яд подействовал, становилось трудно обхватить его пальцами. Только профессиональным игрокам было разрешено использовать кербл-болы со смертельной дозой яда, но развлекательные версии тоже довольно неприятные.

Стоявший перед ним нобэк из команды защитников, летчик-истребитель по имени Нему, зверски усмехнулся Транису:

— У тебя кровь изо рта идет, драмок.

Слева от Траниса Лидон пообещал:

— Не переживай. Я позабочусь, чтоб и у тебя пошла кровь.