Покоряя Эверест

Следующие несколько часов восхождения не заслуживают детального описания. Условия, естественно, были неблагоприятными: свежий снег покрывал уступы и скрывал шаткие камни, повсюду нам мешая. Но в целом местность не была труднопроходимой. Вопреки прошлогодним геологическим прогнозам, нам не пришлось карабкаться по каминам и скальным отслоениям. Поднимаясь с уступа на уступ, мы не замечали наличия гранита, а сами уступы повсюду имели одинаково неудобный наклон.

Было очевидно, что эти скалы состоят из слоев осадочных пород, и, насколько можно судить, подобная структура продолжается вплоть до самой вершины, перемежаясь лишь узнаваемыми полосами более светлого кварцита. К нашей досаде, уклон уступов был недостаточно крутым, чтобы активнее подтягиваться с помощью рук, облегчая поддержание баланса и снижая монотонную нагрузку на ноги.

Подъем вышел небыстрый: сначала нам пришлось пробиваться к западу, чтобы вернуться на хребет, затем – следовать по самому хребту в направлении большой башни, венчающей северо-восточное плечо горы. В конечном счете сила нашего рывка вверх зависела от возможностей наших легких. Они ограничивали нашу скорость, заставляя сбавить темп до жалкого ползания. С точки зрения бывалых скалолазов наши легкие вынуждали нас останавливаться для любования видом чаще, чем это принято в высших альпинистских кругах. Но на самом деле наши легкие работали удивительно синхронно и ритмично. Я даже изобрел метод преодоления мышечной усталости, делая простые глубокие вдохи, и после таких дыхательных упражнений был в состоянии продолжать подъем. Долгое время мы питали надежды достичь северо-восточного плеча, но, вспомнив о том, какой долгий спуск нас ждет, и о свежевыпавшем снеге, замедляющем движение, мы договорились повернуть назад не позже 2 часов дня.

Нам пришлось оставить Морсхеда в Лагере V. Ради него нам желательно было вернуться в лагерь с запасом времени, чтобы в тот же день добраться до Северного седла. И в любом случае было бы безумным риском взбираться на Эверест на пределе своих сил, надеясь, что вдохновение или бренди помогут безопасно спуститься, поскольку здесь тело не восстанавливает силы при снижении высоты, как это происходит в Альпах.

В 2:15, вскоре после пересечения верховья крупного кулуара на северо-восточном склоне, мы достигли верхушки скал примерно в 500 футах[340] ниже северо-восточного плеча горы. Отсюда открывался прекрасный вид на вершину. Но темп продвижения отряда был чрезвычайно медленным, и при дальнейшем подъеме мы рисковали бы потратить слишком много времени. Как бы мы ни жаждали покорить это плечо (к тому же наши силы еще не иссякли), единственным мудрым решением было отступление. Анероид зарегистрировал высоту 26 800 футов[341]. Мы развернулись, чтобы начать спуск, как мы полагали, имея еще достаточно сил для этой долгой задачи.

Дальше к западу вдали виднелась местность, что казалась менее каменистой и более заснеженной. Нашим очевидным планом было использовать любой снежный склон, идущий в направлении нашего спуска. Однако мы очень быстро разочаровались, так как «снежные склоны» оказались чередой каменных глыб, предательски замаскированных свежим снежным покрывалом. Мы были вынуждены вернуться на хребет, а затем спускаться тем же путем, каким поднимались. В 4 часа дня мы вернулись в лагерь, где провели предыдущую ночь на высоте 25 000 футов[342]. Встретивший нас Морсхед был очень рад снова нас видеть. Собрав все необходимое и оставив тут наши палатки, спальные мешки и прочие вещи, мы двинулись обратно по своему следу через тот же уступ, где прошли вчера. Но мы даже не сразу осознали, насколько опасным сделал этот несложный проход свежевыпавший снег. Случилось скверное: мы поскользнулись, и троих участников удержала только одна веревка, закрепленная на ледорубе лидера. После этого инцидента отряд продвигался крайне осторожно, и вскоре стало очевидно, что мы идем наперегонки с надвигающейся темнотой.