Покоряясь тебе (СИ)

А потом, неожиданно, он укусил меня. Не слишком сильно, но немного болезненно. Я распахнула глаза в изумлении и посмотрела вниз на Адама, который с любопытством следил за мной.

Он ждал моей реакции? Ждал, что я скажу остановиться?

Я не хотела, чтобы он останавливался.

— Продолжай, — выдохнула я, и мои веки вновь сомкнулись.

И он продолжил. Это было так непривычно, немного больно, и в тоже время заряды удовольствия разносились по моему телу. Зубы Адама смыкались на нежной коже моих бедер и живота, а после, когда на месте укуса оставались вмятины, он зализывал их языком и осыпал поцелуями.

— Мне нравятся мои следы на твоем теле, — после очередного укуса пробормотал он, рассматривая свою работу. — Это как если бы я оставил на тебе свою метку. — Он перевел взгляд на меня и, подняв руку, провел пальцами по моему рту. — Я хотел заклеймить тебя. Хотел, чтобы каждый знал, кому ты принадлежишь.

Я должна была бы ужаснуться, но это не было самое страшное признание с его стороны. Я даже не удивилась, что подобное больше не вводит меня в шок.

Наверное, я, наконец, в полной мере стала осознавать, кто такой Адам Эллингтон.

— Что случилось? Почему ты больше этого не хочешь? — Неожиданно мой голос почти не дрожал.

Адам обжог меня своим дьявольским взглядом.

— Кто сказал, что я не хочу?

— Ох.

Я резко выдохнула, расширив глаза.

— Не бойся, я не стану клеймить тебя. — Он склонился ко мне и прикусил мой левый сосок. — Но у меня просто крышу рвет от того, что кто-то может даже в мыслях трахать тебя.

Я не знала, что ему на это ответить. Боялась даже звук издать. Каждый раз, когда он говорил о других мужчинах, я представляла, как он сидит в машине в ту чертову ночь и слушает, как мы с Дином…

Мне хотелось кричать от того, что это случилось на самом деле.

Еще один пункт, который я бы исправила, будь у меня машина времени.

— Разве выздоровление возможно для меня, пока я каждую минуту думаю, что кто-то может попытаться увести тебя у меня?

Он невесело хмыкнул. У меня горло запершило от того, что его мысли вновь приняли такой оборот.

Впрочем, Адам не стал останавливаться на этом. Приподнялся чуть выше и укусил меня за плечо.

— Оставь на мне свои следы, — севшим голосом попросила я. — Такие, которые долго не сойдут.

Адам недоверчиво, и в то же время с надеждой посмотрел на меня, как если бы я предлагала ему бесценный дар.

— Пусть они останутся завтра, послезавтра и через три дня, — осмелев, увереннее сказала я. — Даже если их никто не увидит, я буду знать, что они там и что ты тот, кто оставил их. Ты будешь знать, что они там.

— Ты не знаешь, о чем просишь меня, — приглушённо пробормотал Адам, но его глаза предвкушено блестели.

Я медленно кивнула.

— Знаю. Я хочу этого. И я говорю тебе: сделай это.

Его следующий укус был сильнее предыдущих. Очень больно. Я сжала губы, чтобы не закричать, когда его зубы прокусили кожу моего бедра до крови.

Раз. Два. Три. Четвертый на животе. Пятый под грудью.

На моих глазах выступили слезы, но я не проронила ни звука.

— Хватит. — Адам поднял голову, и его губы были окрашены моей кровью. Он быстро и тяжело дышал, а его глаза светились лихорадочным блеском. Мы так опасно подошли к краю, что пора было замереть и затаить дыхание, иначе следующий шаг мог стать роковым.

Места укусов горели, но его сумасшедший взгляд и моя кровь на его губах вбросила в меня такой заряд эндорфинов, что моим единственным и основным желанием стал секс с ним. Грубый, примитивный, первобытный и неудержимый.

Наверное, мой взгляд выдал меня с головой, да и Адам давно научился читать меня как открытую книгу, потому что, издав грудной рык, он рванулся ко мне и запечатал мой рот поцелуем. Кровь между нами смешалась, и я чувствовала ее на своем языке: соленую, с металлическим привкусом. Кровь, в которую навсегда впитался этот мужчина.

Его зубы впивались в мои губы, а мои зубы прокусывали его плоть до крови. Я слизывала алые капельки языком, как ранее он зализывал мои ранки.

Наши тела плавились от жара, тонкая пленка пота покрывала кожу. Гори сейчас мир в огне, для нас это прошло бы незамеченным. Был он и я и наше безумное, бесконтрольное чувство друг к другу.

Адам ловко перевернул меня на живот, приказав встать на колени, и я без слов подчинилась. Его рука прошлась по моему влажному входу раскрытому его взору. Два пальца погрузились в меня, и я тихо вскрикнула, поддаваясь назад, продвигая его еще глубже.

— Не сегодня, детка, — хмыкнул Адам, вынимая пальцы.

Я протестующе застонала: он дразнил меня!

Впрочем, почти тут же головка его члена расположилась у моего входа, но он продолжал свои поддразнивания, погружая ее на несколько сантиметров и тут же извлекая.

— Малыш, твоя тугая киска идеально подходит для меня, — хрипло, сквозь стиснутые зубы выдохнул Адам, водя членом вверх-вниз, задевая чувствительный клитор.

Я изогнулась; дрожь окатила тело. Как его слова могут звучать одновременно пошло и нежно?

Решив, что достаточно помучил меня, Адам плавно, до самого основания ввел в меня член. Он сразу же набрал быстрый темп, и чтобы удержать равновесие, я впилась пальцами в спинку кровати.