Покорись мне

— Очень. Я могу сказать, что твое самообладание соответствует тебе, — слабая улыбка осветила ее лицо. — Благодарю тебя.

Лаская большим пальцем ее мягкую ладошку, Хантер смог собраться с мыслями, а затем послал ей взгляд, полный уверенности.

— Я надеюсь, ты знаешь, что я никогда бы не стал относиться к тебе также, как Гордон.

Ката сглотнула и отвела глаза.

— Я знаю, что ты бы никогда специально не унизил меня и не захотел бы, чтобы я чувствовала себя слабой. Но, как и Гордон, ты хочешь полностью и без остатка обладать мною. В конце концов, я боюсь, что я… позволю тебе все.

Как он и подозревал.

— Я собственник, милая. Я не отрицаю этого. Но я никогда не пожелаю изолировать тебя и сделать несчастной. И если бы однажды я перестал проявлять к тебе должное уважение, я бы положил конец нашему браку. Но я подозреваю, что ты сама сделаешь этот шаг, задолго до того, как все успеет зайти настолько далеко.

Она моргнула и поджала губы, сдерживая слезы.

— Ты не понимаешь. Я не боюсь тебя, я боюсь себя. Часть меня с удовольствием полностью отдастся тебе, так же, как и моя мама время от времени, похоже, наслаждалась этим. Я не буду врать, мне нравится внимание, которое ты проявляешь ко мне. Ты заставляешь меня чувствовать себя особенной. Но твоя настойчивость ужасает. И после секса… я всегда боюсь того, насколько много отдала тебе. Я не смогу жить, если потеряю свой стержень.

Ката осознавала, что он не был похож на Гордона, но Хантер не имел никакого гребанного понятия, как убедить ее в том, что она не была похожа на свою мать.

У него оставалось не так много времени с ней вместе, и эти оставшиеся дни истекали слишком быстро. Несмотря на то как сильно он хотел подчинить ее себе и сделать полностью своей, она была не готова к этому. Учитывая, насколько она боялась — и не беспричинно — он удивится, если она вообще когда-либо будет готова к этому.

Но Хантер не мог сдаться.

— То, что происходит между нами в сексуальном плане, никак не влияет на остальную часть нашей жизни. У меня, по крайней мере, еще шесть месяцев по контракту. И еще восемь лет в военно-морском флоте, если я хочу уйти в отставку со всеми бонусами, причитающимися военнослужащему. Реальность такова, что, когда я буду уезжать за границу, ты будешь ответственна за нашу семью. Я бы никогда не смог пойти на все это, не будучи уверенным, что ты достаточно сильная и способная, какой ты и являешься. Ты никогда, никогда бы не позволила мне забрать у тебя работу, друзей, твою машину, телефон, твою волю… И я бы никогда не попросил тебя пожертвовать всем этим. Хочу ли я, чтобы у тебя была более безопасная работа? Да.

Хочу ли я, чтобы ты избегала Бена? Да. Заставил бы я тебя делать это всю оставшуюся жизнь? Никогда.

— Но у меня есть безумное желание угождать тебе, которого я никогда не чувствовала прежде. Я не хочу сдаваться прямо сейчас, но, в конце концов… — она пожала плечами.

Стыд в ее голосе причинил ему боль. Он никогда не видел, чтобы она сдавалась.

Но она должна уяснить, что он не требовал и не желал от нее этого. Он должен помочь ей. Сжав руль, Хантер стал напряженно думать. Ему нужно подумать над этим.

Возможно, получив больше информации, он смог бы понять, с чего ему начать.

— Почему ты попросила Бена о менаже на свой день рождения?

Ката моргнула, вопрос явно удивил ее.

— Я не просила. Я просто рассказала ему, что это одна из моих фантазий. И это было за несколько месяцев до моего дня рождения. Он сказал мне, что попытается всё устроить. Потом пришел ты и…

Хантер поморщился, пытаясь поставить себя на ее место.

— Почему ты хотела этого?

— Это… — она пожала плечами и посмотрела в окно. — Не имеет значения.

Но что-то подсказывало ему, что это было важно для нее.

— У нас впереди несколько часов, пока будем добираться до моего отца, и твоя мать проспит какое-то время, так как мы дали ей кодеин от кашля, так что можем убить время, поговорив об этом. Если это важно для тебя, это важно и для меня.

Пожалуйста.

— Вау, ты сказал «пожалуйста»? — поддразнила она, затем вздохнула. — Думаю, я должна была догадаться, что Бен всё не так поймет, и это, вероятно, глупая фантазия…

— Как это Бен не так понял? Он организовал менаж. Я тот, кто все разрушил. — И он получил огромное удовольствие от того, что сделал это.

Она поерзала в своем кресле.

— На деле менаж не был именно тем, что я хотела. У меня лишь была фантазия о человеке, который бы… отдал бы меня кому-то другому. Как если бы он заставил меня быть с кем-то, кого он выбрал, потому что посчитал меня настолько сексуальной и великолепной, что захотел бы показать это, и я, вероятно, настолько сильно желала бы доставить ему удовольствие, что позволила сделать это. Это звучит глупо.

Шок пронесся через его разум. Глубина покорности ее природы ошеломила его.

— Нет, если это то, что ты хочешь.