Покоритель джунглей

Потом он подавил вздох:

— Я поступил бы, как вы. Прощайте!

— Прощайте, удачи вам! — ответил полковник и вышел.

Сердар развернул листок бумаги, это была ложная депеша, напечатанная на настоящем телеграфном бланке. Полковник воспользовался полевым телеграфным аппаратом своего полка.

Депеша гласила:

«Серьезные осложнения в Европе, оставьте командование губернатору де Рив де Нуармону и возвращайтесь в Европу».

Это избавляло Сердара от насмешек и позора.

Как только Нариндра и Рама вместе с Барнеттом появились на веранде, он сообщил им содержание телеграммы и сказал:

— Мы отплываем через два часа.

Затем он отправил Раму на поиски Сива-Томби-Модели, его брата, чтобы он вместе с Эдуардом и Мэри немедленно поднялся на корабль.

Затем, влетев в зал, где продолжался прием, протянул депешу губернатору.

— Прочтите, сударь, — сказал он. — Меня отзывают во Францию, а вы остаетесь в Пондишери. События непостоянны, как море и ветер. Я навсегда запомню вашу любезность и благородство вашей души. Позвольте мне проститься с вами.

Еще и сегодня в Пондишери убеждены, что французское правительство собиралось объявить Англии войну во время восстания сипаев, лишь интриги и английское золото помешали этому, и генералы, которые должны были встать во главе франко-индийских армий, были отозваны через два часа после прибытия.

Незадолго до захода солнца власти Пондишери с губернатором во главе с большими почестями проводили Сердара и Барнетта на корабль. На бульваре Шаброля был выстроен в боевой готовности полк морской пехоты. При появлении Сердара полковник приказал взять на караул и приветствовать его барабанным боем.

Когда Покоритель джунглей и его друг проходили перед строем солдат, полковник салютовал им флагом. Волнение душило их, и славный офицер пробормотал так, что его услышали только они:

— Да здравствует Покоритель джунглей!

Несколько минут спустя «Диана» на всех парах мчалась по направлению к острову Цейлон.

Глава VIII

Потерянные надежды. — Отправление в Хардвар-Сикри. — Воспоминания детства. — Английская эскадра. — Преследование. — Подвиги «Дианы». — Потоплены!

Всякая надежда вовлечь в восстание юг Индии была теперь потеряна для Сердара навсегда.

Раджи, которые в отличие от простого народа могли оценить подлинную силу европейских наций, знали, что Англия пойдет на любые жертвы, чтобы расправиться с восстанием. Опасаясь, что подавление мятежа повлечет за собой неслыханные репрессии, они заявили, что поднимутся только во имя Франции и с ее согласия.

Покоритель джунглей знал, что они не отступят от своего слова. Поэтому смертельно уязвленный, отказавшись от грандиозных планов в отношении Декана, он решил заняться только спасением несчастного Кемпбелла. Хардвар-Сикри должен был вот-вот пасть, и если бы ему удалось вырвать мужа Дианы из рук осаждавших, поклявшихся отомстить, это послужило бы ему утешением и смягчило бы горечь от поражения в Пондишери.

Но сколько трудностей он должен был преодолеть, чтобы добиться этого! Удрученный крушением самых дорогих своих надежд, вернувшись на корабль, он почувствовал потребность в обществе юного Эдуарда, к которому относился с отеческой любовью. При взгляде на юношу Сердар молодел лет на двадцать, Эдуард будил в нем воспоминания, переносившие его в самую счастливую пору его жизни. Каково же было его изумление, когда он увидел сестру своего протеже, очаровательную Мэри. Он замер не в силах вымолвить ни слова. Действительно, никогда еще природа не создавала дочь, столь похожую на мать: те же черты, те же ласковые и глубокие глаза, в которых отражались душевная чистота и невинность, тот же ясный, безмятежный лоб, тот же прелестный рот, те же тонкие вьющиеся волосы того чудного оттенка, которым венецианские мастера любили наделять своих белокурых красавиц.

Когда он увидел очаровательное дитя, услышал голос, который напомнил ему тот, другой, когда Мэри со слезами на глазах стала умолять его спасти их отца, Сердар ответил ей от всего сердца:

— Клянусь вам, что ваш отец останется жив, даже если мне придется предать огню всю Индию, чтобы спасти его!

Потом он вновь посоветовал им совершенно забыть имя Кемпбелл, ибо оно могло только увеличить трудности, которые он должен был преодолеть, чтобы выполнить данную им клятву.

— Если по несчастью, — сказал он, — на борту узнают, что вы дети коменданта Хардвар-Сикри, вполне возможно, что я не смогу защитить вас, хотя здесь я полный хозяин. Поэтому пока носите имя вашей матери. Я уверен, — прибавил он с нежной улыбкой, — что оно принесет вам счастье.