Покорители стихий (СИ)

— Не знаю, — пожал плечами Амон. Он сам явился не так давно, надеясь застать девушку на месте, и удивился, увидев разгром. — Возможно, Азула повторила свою попытку выкурить тебя из уютного гнездышка. Больше никто не рискнул бы. Ее люди напали и на мой отряд…

— Это единственное оправдание, которое ты подготовил для меня? — перебила его Корра, нахмурившись. — Я думала, ты решил бросить меня, — сказала она, садясь на землю.

— Я не бросаю своих, — резко ответил Амон. — Того же ожидаю и от тебя.

Корра не ответила. Она уже поняла, что Амон пришел к ней не просто так.

— Они пленили Тай Ли, — наконец упавшим голосом произнес он.

— Тай Ли? — безразлично переспросила Корра. Потом вспомнила ту улыбчивую девочку, которая вечно таскалась за Амоном. В штабе она снимала маску, в то время как другие, даже в безопасности, старались оставаться инкогнито. — Ах да, акробатку…

— Мы собираемся проникнуть в тюрьму и выпустить пленников, — сказал Амон. — Ты поможешь?

Она пожевала губу, а затем покачала головой.

— Нет. У тебя наверняка осталось слишком мало людей, кроме того, большая часть из них не обучена.

— Тогда нам нужно завербовать больше…

— Нет! — резко оборвала она Амона. — Я сама расправлюсь с Азулой. Она хитра и сильна, но я не хуже. Мне просто нужно научиться покорять этот идиотский воздух, чтобы стать полноценным Аватаром.

— У тебя и так преимущество в три стихии…

— А ты умеешь лишать людей способностей, но что-то я не вижу поверженной Азулы, — язвительно усмехнулась она. — Нет, Амон, мне необходимо стать истинным Аватаром, а для этого нужно научиться повелевать всеми четырьмя стихиями.

— У тебя не хватит терпения, — покачал он головой. — Всегда не хватает. Нужно выступить сейчас, когда Азула не ожидает этого. Нужно помочь нашим людям, освободить их…

— Ты сильно помог Джету? — язвительно спросила девушка. Взгляд ее полыхал гневом. — Теперь ты понимаешь, что я чувствовала тогда.

Амон замер на месте, не зная, что ответить.

— Я дам тебе знать, если понадобишься, — кивнула тем временем Корра и нырнула под землю, оставляя юношу в одиночестве. Он взглянул на руины ее замка и едва сдержался, чтобы не пнуть ногой камень. Знал, что это не поможет. Знал, что ошибся, решив завербовать Корру в свой отряд. Она и не собиралась помогать ему. Она решала свои проблемы, используя его силу в своих целях. Но Амон не мог обвинить Корру, так как намеревался поступить с ней точно так же. Он надеялся, что она поможет ему проникнуть в тюрьмы, ведь его отряд сейчас не смог бы справиться в одиночку. Как Амон ни сердился на нее, но понимал, что Корра была права: у них закончились запасы дымовых гранат, а людей было слишком мало, чтобы победить бесчисленные войска Азулы. Они в меньшинстве.

Но в тюрьме была Тай Ли, а больше всего на свете Амон боялся потерять ее. Он понимал, что благодаря своему дару оставался неуязвимым что для Азулы, что для Корры. А вот его любимая больше не была в безопасности. И Амон знал, что именно он виноват в этом. Он когда-то пообещал не отпускать ее, а сам не сдержал обещание. Снова. История повторялась, менялись лишь лица.

Он вздохнул, вспоминая те времена, о которых вот уже столько лет старался не думать. Тогда он носил другое имя. Тогда он был другим. У него была семья. Любящая мама и младший брат-озорник. Отец их давно погиб — его пленили люди огня еще до рождения младшего ребенка. Мужчина был магом воды, этот дар перешел и обоим его сыновьям. Им пришлось спешно переехать из Южного полюса на материк, так как мать переживала, что покорители огня станут и дальше преследовать их семью, но все обошлось. Они поселились в маленькой деревне в Царстве Земли, где никому не было до них дела. Амон первый обнаружил в себе способность покорять, и мать строго-настрого приказала никому не говорить об этом, даже друзьям. Он вспомнил те веселые вечера, когда они с Тарлоком, так звали его младшего брата, сбегали в лес, и Амон показывал ему движения, которые успел выучить по сворованному из старой лавки старьевщика свитку магии воды. Мать беззлобно ворчала, когда они возвращались за полночь, и ставила на стол миску с успевшими остыть лепешками.

Что-то теплое шевельнулось в душе Амона. Он столько лет подавлял эти воспоминания. С памяти постепенно стерлись их образы, он едва мог представить лица близких. Они ушли, растворились во мраке войны. Амон закрыл глаза, с невероятной точностью вспоминая тот самый день, когда все рухнуло в один миг.