Покорители вечных бурь

- Вам на специальный? - сказал в ответ дежурный, бросая взгляд на часы. - Можете выходить на посадку... Номер машины 0-11-02. Счастливого пути! - И, откозыряв, решительно схватил телефонную трубку.

В новом быстроходном самолете было всего четверо пассажиров. Но почти все кресла оказались занятыми ящиками различного размера и формы.

- Осторожно, товарищ, - не очень любезно буркнул один из пассажиров, высокий человек в черном пальто, когда Александров передвинул один из этих ящиков, чтобы освободить себе место около окна.

- Слушаюсь, товарищ! Я уверен, что ни одно яйцо в этом ящике не разбилось, - ответил Александров.

Но человек в черном пальто, очевидно, не намеревался шутить. Он поднялся со своего места, взял отодвинутый Александровым ящик, перенес его на другое кресло и привязал бечевкой, вытянутой из кармана.

- Тут не продукты, а приборы. Да... - сказал он, закончив эту работу и, не взглянув на Александрова, занял свое место.

Два других пассажира никак не реагировали на эту сценку. Они даже не обернулись, продолжая какой-то, видимо, серьезный разговор.

Один из них чертил на листах большого блокнота и одновременно ухитрялся жестикулировать то одной, то другой рукой. Он, очевидно, доказывал что-то своему собеседнику. Однако ни тот, ни другой не повышали голоса, и поэтому, о чем шла их беседа, по отдельным словам, которые можно было разобрать, Александров установить не мог.

"Позавтракаем и будем спать", - сказал он сам себе и стал разворачивать сверток с различной снедью, который успела сунуть ему в карман жена.

Тем временем самолет вырулил на старт, моторы его взревели, внизу понеслись назад серые полосы бетонных взлетных дорожек, а затем точно окутанные зеленым дымом деревья. И уже через несколько минут можно было любоваться чудесной панорамой Москвы, открывшейся под серебряным крылом. Огромный город, казалось, занял всю землю - от края и до края. Голубая лента реки, зеркала водохранилищ, зелень парков, светлые обелиски высотных зданий, уличные магистрали, по которым волнами, скапливаясь сотнями у перекрестков, бежало множество машин, - все это было грандиозно и величественно.

Но вот Москву скрыла сизая дымка дали, и под крылом медленно стала сдвигаться рельефная карта Родины... Долго, забыв о сне, Александров смотрел, как меняется она. И лишь когда внизу тонкой голубовато-желтой ленточкой на этой карте легла Волга, он задремал...

Легкие толчки и тишина разбудили Александрова. Открыв глаза, он увидел широкий зеленый луг и по краям его деревья, покрытые уже густой темнозеленой листвой. Затем в окне мелькнул парнишка, бежавший со всех ног за теленком. Теленок удирал, смешно задрав хвост. Потом послышался характерный шорох и гулкие удары, которые рождаются, когда колеса самолета при посадке касаются земли.

Самолет остановился близ палатки. Около нее на высоком шесте висела всем известная полосатая колбасафлюгер. Рядом с палаткой стоял голубой автобус и две "Победы".

- Вы тоже выходите здесь?

Александров отвернулся от окна и поднял голову. Перед ним стоял тот самый пассажир, который чертил в блокноте и жестикулировал. У него было утомленное, бледное лицо "кабинетного" человека, ничем особенно не примечательное, если бы не глаза. Они были у него большие, синие, яркие и запоминались сразу и надолго.

- Простите, товарищ. Вы, вероятно, приехали... тоесть прилетели на испытания системы СЭС? - не дождавшись ответа на первый вопрос, обратился он опять к Александрову и, указав рукой в сторону открывшейся дверцы, добавил: - Идемте и... будем знакомы: Терехов, инженер ЦЭИ.

Александров приподнялся:

- Александров. Пилот-воздухоплаватель Главного института метеорологии. В связи с болезнью пилота Кругловского мне поручено консультировать...

- Чудесно! - прервал его Терехов. - Совершенно чудесно! Панюшкин - прекрасный парень. Однако, по правде говоря, я немного беспокоюсь, как он управится с системой один... Значит, нашему директору удалось договориться с ГИМом. Чудесно! - И, подхватив Александрова под локоть, он повлек его к двери, пропуская впереди себя в узкий проход между креслами и ящиками.

"Терехов... Терехов... - думал между тем Александров. Очень знакомая фамилия. И глаза я эти тоже видел..." Но вспомнить, где и когда он встречал Терехова, сразу не смог. И возможно, так и не вспомнил бы, если бы не то, что он увидел, выходя из самолета...

Над вершинами деревьев полезащитной лесной полосы, вдали на фоне неба, четко вырисовывались две высокие ажурные башни с гигантскими трехлопастными крыльями. За ними виднелось несколько башен разной высоты с гигантскими колесами, потом снова вышки с крыльями различных типов.

"Так это же известный конструктор ветряков! - чуть было вслух не произнес Александров. - Ведь я видел его года. три назад на совещании аэрологов в Ленинграде. А эти сооружения на первом плане - его знаменитые ветродвигатели. Кажется, "ТТ-16"..."

И вдруг Александров почувствовал, что хорошее настроение, владевшее им весь день, сразу угасло.