Покоритесь воле Ночи

Гномы тащились медленно и с большой неохотой, при этом постоянно брюзжали. Иногда за целый день отряд не продвигался ни на шаг. Отчего Девятый Неизвестный злился и выбивался из сил.

Новые трудности начались, когда гномы добрались до более-менее обжитых краев.

Железноглазый желал остаться мифом, по возможности навсегда.

Хотя отряд получился довольно большим, поначалу скрываться от людей было нетрудно. Но для этого приходилось много времени и сил тратить на разведку. Отчего, разумеется, дело шло еще медленнее.

Фебруарен заставил себя позабыть об усталости и с трудом проглотил немного еды. Трапезу его прервал Железноглазый.

– Все было бы гораздо проще, заправляй тут по-прежнему Старейшие, – заявил гном. – Мы могли бы спокойно бродить где вздумается, и местные с радостью бы помогали.

– Только вот незадача: Старейшие запечатаны. Мы бы их вытащили в мгновение ока, не будь они заперты в своем мирке.

– Что-то ты в последнее время не в духе.

– С кем поведешься.

Это уж точно. Элен-коферы сводили его с ума. Фебруарен волновался за свое здоровье: в его годы нельзя так тяжко трудиться и так долго подвергать себя подобному напряжению. Хотя волшебника и поддерживала Модель – он ведь фактически сделался частью этого механизма, но и его способности имели свои пределы.

Бо́льшая часть нынешней Граальской Империи превратилась в дикую глушь. Так было не всегда, но падение Древней Империи и несколько эпидемий чумы сократили здешнее население на две трети. Элен-коферы держались подальше от обитаемых мест, и в основном их никто не замечал.

Случалось, конечно, всякое. Даже в самую непроходимую глухомань забредают охотники, дровосеки и просто одичавшие бродяги, не вынесшие тягот цивилизованного мира. Некоторые из них (наиболее в себе уверенные) рассказывали потом о встрече с гномами.

Но никто не всполошился. Деревенские жители знали, что в лесах живут странные создания. Местные князья и графы не кинулись созывать рекрутов.

За́мок никак не назывался. Ближайшая деревня располагалась от него милях в восьмидесяти, и в ней ни о каком за́мке никто и слыхом не слыхивал. Крестьяне, по всей видимости, не подозревали о его существовании. Мало кто из них когда-либо углублялся в лес больше чем на полмили. При этом к твердыне вело некое подобие дороги – призрак тракта, который, наверное, играл важную роль в ныне забытом столетии.

Кловен Фебруарен с помощью Модели переместился к воротам и поджидал там гномов. Ворота выглядели вполне безобидно – обычный проход в изгороди, обозначающей границу чьих-то владений. По эту сторону холодный призрак дороги, кусачий ветер, морось, жалящая ледяными иглами, но по ту сторону зима, видимо, свирепствовала чуточку меньше. Там тоже лежали сугробы и льды. Посверкивали голые ветки деревьев, которые снизу украшали похожие на клыки маленькие сосульки.

А сверху – вороны.

Девятый Неизвестный уставился на птиц, едва замечая шум, который подняли приближающиеся элен-коферы. «Интересно, – думал волшебник, – сколько там ворон?» Сколько сотен? Или, может, это во́роны? Когда они вот так сидят, и не разберешь. Да и какая разница? Только почему они сидят так тихо и неподвижно?

Вороны никогда не сидят тихо.

Колдовство.

– Конечно же, колдовство, старый ты осел! – пробормотал себе под нос Фебруарен. – Вопрос в том – какое? И насколько сильное?

– Прапра?

Фебруарен аж подскочил. Рядом с ним успела незаметно появиться Герис.

– Просто размышляю вслух, дитя мое. Хочешь поучаствовать? Зачем здесь столько проклятущих ворон? И почему они так тихо себя ведут? Вороны – это, конечно, не воробьи, но обычно эти твари даже во сне каркают.

– Кто-то их заколдовал, чтобы ты мучился от любопытства и довел себя до припадка, – отозвалась Герис, а потом замогильным голосом провозгласила: – Может, это и не вороны вовсе? А демоны, обращенные колдовством в ворон?

– Муно небось все потешается, что приставил тебя ко мне?

– Меня призвал долг. Но держу пари, дедушка сейчас греется где-нибудь возле очага да посмеивается, попивая кофеек, а на коленях у него примостился симпатичный мальчонка. Что это тут? – спросила вдруг Герис и двинулась к воротам.

– Не ходи туда! Нельзя просто так туда соваться! Неизвестно, какое волшебство сработает.

– Прапра, я заходить и не собираюсь, просто хочу посмотреть, что это.

Герис указала на посеревшую от времени доску, запутавшуюся в прошлогодней траве.

– Да, что-то странное, – нехотя согласился Фебруарен – и как он сам-то ее проморгал, ведь должен был заметить эту досточку еще в самый первый свой визит!

Герис с трудом выдрала дощечку из зарослей, и та треснула. Старик взял находку в руки, снова при этом не заметив самого главного, перевернул и уставился на влажную оборотную сторону.

– Тут что-то написано. Видимо, указатель был. Разобрать сложно. А, фиральдийский. Что-то вроде «Берегись волков». И еще что-то, никак не разберу.

– Да шут с ним, с указателем! Ты взгляни только! – протянула руку Герис.

На том месте, где лежала дощечка, обнаружились череп и пара длинных костей. Они лежали в замерзшей грязи, полускрытые сухими листьями.