Покоритесь воле Ночи

– Тот Свавар страдал по милости своего брата и его богов. Он был подобен мечу, который снова и снова отправляется из горнила на наковальню – под удары молота. Бо́льшая часть этого Асгриммура – то, что помимо своего желания он собрал, когда погибли боги. Этот Асгриммур видел много такого, чего тот Асгриммур и вообразить не мог.

– Если Ночь не знает человеческого времени, как ты сумел попасться на моем пути в нужный момент?

– Я не так далеко ушел от человеческой сути.

Объяснения явно давались одержимому нелегко. Этот человек никогда не умел произносить речи, да и размышлять тоже, но даже медленное течение со временем прорубает в толще скалы глубокие ущелья.

– Перейдем же к сути. Зачем ты предался мне в руки?

– Из-за Харулка Ветроходца. В большей части вероятных вариантов будущего Кладези силы иссякают, становится все холоднее, а могущество Ветроходца растет. Он может сделаться сильнее, чем прежде. И нет уже Орудий, способных этому противостоять.

– Как это возможно? – изумленно выдохнул Хект.

Как поверить в такое? Сам господь ведь непременно сокрушит демона.

Но… Господь чалдарян, праман, дэвов и дейншо рассеял себя на тысячи частиц, хранившихся в тех местах, где ему поклонялись. Некоторые считали, что ему уже не собраться воедино.

– Льды будут наступать. В один прекрасный день никто в здешних краях уже не сможет противостоять Харулку. Он отыскал тех, кто готов вершить бесчинства во имя его за пределами вечных льдов. Боги теплых земель ослабнут, поскольку погибнут почитающие их, а храмы сокрушат надвигающиеся льды.

– Какое тебе до всего этого дело?

– Ветроходец возвращается, и это случилось в основном по моей вине. Из-за тех событий, которые сотворили меня нынешнего, я обезумел от гнева. Я отомстил богам, сделавшим из меня и брата одержимых и перебившим остальных наших товарищей.

– Ты запер их в отдельной реальности в их собственной божественной обители, – кивнул Хект. – Поэтому Ветроходец и освободился от пут, сковывавших его многие тысячелетия.

– Да. Хотя Харулк не единственный. Он лишь первым очнулся и заставил другие Орудия из своего пантеона выполнять его волю.

– Но почему ты пришел именно ко мне?

– Ты – тот, кто ты есть. То, что ты есть. Единственный способ исправить мою ошибку. Я страшно хочу пить. – Последнюю фразу произнес будто бы совсем другой человек.

Хект велел принести пленнику ведро воды.

Напившись, тот сказал:

– Я никак не могу тебя убедить. Ты, что вполне естественно, мне не доверяешь. Хотя я готов поклясться, что тот урок не прошел даром – урок, который я выучил во время засады, когда едва не погиб. Ужасное серебро, угодившее в меня, выжгло безумие. С тех пор я прибегал лишь к самому необходимому, чтобы выжить и исцелиться. От моей руки больше не погиб ни один путник.

Хект задумчиво смотрел на андорежца. Такие речи скорее пристали образованному, воспитанному человеку, а не пирату, которого выдернули из его собственного времени ради своих жалких козней безумные боги.

– Какая помощь тебе нужна?

– Мне нужно вернуться на север. Отыскать путь в Обитель Богов. Освободить их. Так я в некотором роде смогу обезопасить себя самого. Оказавшись на свободе, они вынуждены будут биться с Ветроходцем. Выбора он им не оставит. Они держали его в плену гораздо дольше, чем я держу их.

– Тут есть над чем подумать. И мне кажется, это далеко не все.

– Твоя правда. Делай что должен. Торопиться некуда. Ветроходец пока слаб. Чтобы набраться сил, ему нужны годы. Хотя слабость – понятие относительное. Чем ближе льды, тем он сильнее. В один прекрасный день сумеет выбраться за пределы льдов. И тогда дни этого мира сочтены.

Кем бы Пайпер Хект себя ни считал – хорошим чалдарянином или хорошим праманином, – сегодня он услышал такое, что вряд ли могли объяснить его вера или предубеждения.

– Тебе не обязательно мне доверять. Я этого и не жду. Но я готов отправиться с тобою в Брот, не причиняя никому вреда. Там меня допросят те, кто умеет находить правду.

– Ты сможешь идти? Ты ведь ранен.

– Я быстро исцеляюсь.

Быстро-то быстро, но ладонь новую отрастить себе все же не сумел.

– И что он наговорил? – поинтересовался Мадук, когда главнокомандующий отошел от пленника на безопасное расстояние.

– У него послание для наших хозяев. От Ночи.

– Что?

– Он дезертировал. Сбежал от нее. И все из-за грядущих ужасов. Говорит, они непременно случатся, если не предупредить нас, если не успеем подготовиться.

– Что? – На этот раз в голосе Мадука прозвучало недоверие.

– Пересказываю вам услышанное. Уговорил меня отвезти его в коллегию для допроса.

– Так он – то самое чудовище, которое терзало путников на перевале Ремейн?

– И в других краях – на южных склонах Джагских гор. Да. Хотя, с тех пор как Прозек его отделал, ведет себя смирно.

Чудовище говорило правду: исцелялось оно весьма быстро. Оправившись, одержимый старался быть полезным в отряде, но ему никто не доверял. Никто и никогда. Даже Просто Джо, который не способен был видеть в людях плохое. Чушка не желал иметь с андорежцем дел, а примеру Чушки следовала и остальная скотина. Асгриммуру пришлось всю дорогу до Брота топать пешком.