Покорная для Короля Нагов (СИ)

Все же она взяла предложенную руку Советника, пообещав отомстить Королю, за все ее мучения, за всю боль и за родного отца.

Все было словно в тумане. Клятвы, согласие, холодный поцелуй. Святой отец говорил прекрасные слова, которые она тут же забывала, мечтая, чтобы поскорее закончился этот цирк.

Их поздравляли, желали им счастья, челядь вовсю раскланивалась.

Лживые слова, лживые и завистливые улыбки, от которых воротило.

Она отсчитывала часы, минуты и секунды до своей смерти. Она понимала, что нынешняя ночь все изменит, она уже не будет прежней, не будет самой собой.

Банкет превзошел все ожидания. Гости расхваливали вино и закуски.

Король поднял фужер, чтобы провозгласить тост в честь будущей Королевы.

В дальнем углу кто — то громко засмеялся.

Эйрин обернулась на смех и чуть не поперхнулась вином.

Это были наложницы Короля. Её мужа. Они присутствовали на празднике, ели и пили с гостями. Среди них она узнала и рыжую девушку, с которой совсем недавно развлекался ее муж.

Королева поставила фужер, расплескав остатки вина.

— Дорогая супруга, все в порядке?

— Нет, не в порядке! — процедила она. — Почему твои подстилки присутствуют на празднике?

— Ох, Эйрин, брось или же ты ревнуешь?

— Что за бред! Я хочу, чтобы они покинули зал сию же минуту!!!

На них стали обращать внимание и, чтобы не было скандала, он вывел жену в коридор.

— Ты видно забываешься, моя девочка. Я пока тут правитель, тем более я обещал девушкам праздник, взяв с них слово, что они будут вести себя примерно, так что тебе не о чем беспокоиться.

— Вы не разрешили присутствовать моему отцу, а этих… Я ухожу!

— Нет! Ты останешься и будешь вести себя достойно. Я тебя предупреждал, что наказываю за неповиновение.

— Вы не посмеете!

— Еще как посмею, дорогая… — и пока она не опомнилась, он подхватил ее на руки и унес к себе в комнату.

Она упиралась, дралась, кусалась, норовя лягнуть ногой, как в прошлый раз, но казалось Король был готов отразить любой ее выпад. Швырнув девушку на постель, он схватил плеть, призывая ее к спокойствию и подчинению.

Эйрин испугалась, увидев в его руке предмет, которым приручают необъезженных лошадей.

— Я прошу прощения… пожалуйста не надо!

— Надо! Я тебя предупреждал, ты ослушалась меня, а отказываться от своих слов не в моих правилах. Советую не дергаться, если не хочешь более болезненных ощущений.

Девушка притихла, сжимаясь в комок.

Он задрал ее юбки, обнажая ноги и ягодицы. Его крепкие ладони гладили голое тело. Только один он знал, что сейчас находится на краю пропасти, мучая себя и ее. Он уговаривал себя переждать этот чертов банкет, а после девчонка вознаградит его по Королевски. Он гладил ее шелковую, мягкую кожу, не в силах оторвать руки от столь прекрасного тела.

Плетка с легким шлепком опустилась на обнаженную кожу. Девушка дернулась, чувствуя холод кожи и легкое жжение. Мысленно она посылала на голову Короля весь арсенал проклятий.

А он уже не мог остановиться, входя в раж…

Второй удар вышел немного сильнее предыдущего.

Король хотел услышать ее стон, однако этого не последовало. Она стойко сносила все удары, никак не выдавая своих истинных чувств.

Ягодицы покраснели. Он притронулся к ним губами и провел языком, охлаждая и залечивая красные отметины. Отбросив плетку в сторону, он приподнял жену на руки, заглянув в глаза, которые горели ненавистью.

— Я же сказала, что Вам не сломить меня…

— Ну что ж, проверим это сегодня ночью… сейчас нас ждут гости и торт. На этот раз будьте благоразумной, иначе я отшлепаю тебя прямо в зале, на виду у всех!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

****

Он выждал время. Честно говоря, ему самому было непонятно, на какой хрен он это делает…

Чтобы сделать ожидание более сладким и томительным? Так сладкоежка растягивает любимое лакомство, ломая его на кусочки, катая каждый языком во рту, отслеживая… запоминая вкус…

Дождавшись, когда разъедутся последние гости, а оставшиеся на ночлег разойдутся по гостевым комнатам, он всё ещё не покидал своих покоев…

И сейчас стоял, уперевшись ладонями в стену по обе стороны большого зеркала в тёмной раме.

Зеркало отражало крупную фигуру в белом свадебном костюме, шею, схваченную серебристым платком, растрёпанные черные волосы, воспалённые желтые глаза, рассеченные надвое тёмным змеиным зрачком.

Зверь был здесь. Эсмонд перебрал уже все способы — уговоры, окрики, заклинания, но тщетно — тот не уходил.

Он рычал, ревел и рвался наружу. Рвать на части, клеймить, метить пару.

Твою же мать… О, Боги Тёмной Бездны…

Девчонка итак боится его до мокрых штанов по совсем непонятной причине… Будет просто расчудесно, если нагатская суть явит себя прямо во время того, как…

Какая она милая! Какая нежная! Как трогательно злится и просит прощения!

Какие у неё ягодички — тёплые, маленькие… эта крошечная родинка на бедре… Совсем крошечная точка. Как незрелая икринка или семечко цветка…