Покорная для Короля Нагов (СИ)

Наг выдохнул. Он ЗАСТАВИТ её наслаждаться! Против воли, против чересчур пуританских правил, насаженных ей нудными старыми гувернантками и воспитательницами… Старыми девами, нетраханными дурами с кучей нездоровых фантазий и комплексов!

Что она сейчас делает? Плачет? Молится? Просто сидит, зажавшись в угол?

" Надеюсь, эта дура горничная хотя бы помогла ей раздеться? Если нет, в Башни её… "

Он не выдержал.

С так и не погасшим жёлтым взглядом и явился в их теперь уже общую спальню.

Эйрин сидела в огромной кровати, натянув одеяло до самых глаз. Её лихорадило. Ужас сжимал горло жирными потными лапами.

Минута… Две… Три… Четыре…

Огромные часы холодно и монотонно отсчитывали время.

" А может, ЭТО будет не так страшно? " — вдруг подумала девушка — " Должна же в нём быть хоть какая то капля сочувствия…"

Пять…

Дверь резко открылась.

" Боги Мрака! Он просто ужасен! "

Всё в ней вопило и сопротивлялось…

— Ну же, Эйрин… — хрипло проговорил Король, садясь на кровать — Девочка, ты и вправду думаешь, что эта тряпка тебя спасёт?!

Он расхохотался и сорвав с неё белоснежное одеяло, крепко положил руки на талию.

— Пожалуйста, сир… Не надо… Я не хочу…

— Если ты хоть раз ещё скажешь мне " сир", я изобью тебя до полусмерти, моя девочка… Я не шучу. Я твой муж и сейчас я получу от тебя то, что мне причитается…

Он резко притянул её к себе и впился в губы, раздвигая их языком, ломая, сминая и давя, как ненужную преграду. Это совсем не напоминало тот поцелуй на лугу, теплый и весенний.

Сейчас перед ней был не нежный влюбленный, а дикий зверь, дорвавшийся наконец то до свежей добычи.

Он разорвал тонкую шёлковую ткань рубашки и смял грудь, вызвав короткий всхлип.

— Не сопротивляйся, Эйрин, девочка… — прохрипел Король ей в полуоткрытый рот — Или сопротивляйся… как хочешь…

Скользнул по шее вниз раскаленными губами, языком, облизал крошечный светло — коричневый сосок. Двинулся ниже, вслед за резко расходящимся под его руками шёлком рубашки.

рикусил кожу на животе, и тут же провёл языком, зализывая ранку.

Эйрин вскрикнула и согнула колени.

— Нееет… — прошипел наг — не прячься…

Он резко развел её ноги:

— Ты здесь такая же беленькая, как и везде…

Держа колени девушки разведёнными, покрыл их поцелуями и укусами… Потом провёл двумя пальцами, раскрывая нежные лепестки, нашёл крошечный клитор, выдохнул и захрипел.

— Нет… — Эйрин всхлипнула — Нет же…

— А ты думала, что можешь мучить меня безнаказанно, дрянь?

Резко ввёл два пальца в лоно девушки и припал губами к левой груди. Укусил сосок, облизал…

Затем убрал пальцы.

— Раздень меня, Эйрин, детка… Ну же, давай. Или хочешь, чтоб я помог тебе плеткой?

Всхлипывая, она стянула рубашку с твёрдых смуглых плеч.

— Дальше.

— Я не знаю, как…

Он усмехнулся. Встал. Расстегнул пряжку брюк.

— Дай руку, девочка. Ну же… Ласкай его…

Король взял руку жены и положил на то, что тоже являлось своего рода оружием.

Девушка перевела дыхание, созерцая восставшую плоть, которая росла и менялась под её пальцами.

— Сожми его, милая…

Она сжала член мужа и вдруг, где то на задворках сознания мелькнула мысль о змее, сжатой в кулаке… Эйрин видела это однажды, местные мальчишки мучали змей на лугу… А теперь змея мучает её, заставляя делать все эти ужасные вещи!

— Эйрин… — простонал Король — я не могу больше… Иди ко мне…

Он быстро обнажился полностью, и вдруг подняв её на руки, неожиданно бережно уложил в постель.

Закинув ноги девушки себе на плечи, припал жадными губами к слегка влажному бугорку, провел языком, раздвигая мягкие складочки и ощутил вдруг, как глубоко она вздохнула. Всем телом.

— Так тебе это нравится, маленькая моя? Ты пахнешь мятой и молоком, Эйрин…

Не отрывая своего тела от её, лег сверху. Сдавив смуглой рукой её бедро, прижал к себе и вдруг мягко вошёл внутрь, чувствуя, как легко рвется тонкая плёночка, наивно преграждающая путь к цели.

— Моя. Теперь моя, слышишь, дрянь! — шипел он, двигаясь в ней — Теперь только посмей возразить…

Совсем потеряв чувство меры от происходящего, двинулся резче, до отказа, до предела заполнив её собой. Просунув одну руку под худенькую спинку, другую запустил в белый шелк волос. Прижал голову жены к сияющей простыне и прошипел ей в крошечное ушко с маленькой сережкой, пронзившей покрасневшую мочку:

— Ты моя, поняла, дрянь мелкая? Поняла? Или нет?

Она закусила губы, чтоб не завопить. Не закричать на весь замок, на весь Экрисс о том, КАК он ей ненавистен!!! И КАК ей сейчас больно и мерзко! В этот момент она задыхалась от ненависти и мути, которую поднял он со дна…

Как из стоялого озера эту муть подняло её тело, когда она… хотела утопиться.

Он зажал её руки, прижал к постели, сдавил ее губы своими. Сковал, окольцевал, задушил собой.

Её ненавистный муж наслаждался сейчас и хотел, чтобы также наслаждалась она, Эйрин чувствовала это всеми клеточками кожи…

Он бился в ней, как огонь в камине, сжигая, разрывая на части.

Ну почему он не хочет быть другим, он же может, она точно знала, что может…

Она прерывисто перевела дыхание.