Покорная для Короля Нагов (СИ)

Эйрин отёрла слезы и села в кресло. Затем протянула руку и достала из потайного кармана платья немного помятый конверт.

— Возьми, Лавиния. Завтра утром поедешь вместе с кучером в город. Отдашь письмо в дом Терранит, сыну хозяина. Лично в руки. Поняла?

Старуха отпрянула.

— Нет… — она изменилась в лице и замахала руками — Ты, верно, лишилась разума… Деточка, семья Терранит — опальные дворяне! Их не сегодня — завтра заберут в Башни!

— Я знаю. И тем не менее! Лавиния, отдай письмо Бергу. Моему…

Не договорив, Королева отвернулась к окну.

— Девочка, одумайся…

— Это ты одумайся, Лавиния. Я приказываю тебе, так и делай.

— Но…

— Лавиния! Я твоя Королева! И я приказываю.

Старуха, поклонившись низко, удалилась, спрятав конверт с письмом в глубокий карман новой юбки.

Королева смотрела в окно, уперевшись затылком в спинку кресла.

На губах её играла холодная усмешка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 13

Днем супруги практически не виделись. Она избегала его.

Если Эйрин встречала Короля в коридоре — тут же разворачивалась в другую сторону, если они сталкивались на лестнице, то она проходила мимо, не сказав ни слова, словно она здесь чужая. Как лишняя деталь интерьера. Впрочем, так оно и было, по её ощущениям.

Эсмонд терпеливо сносил ее молчание, сжимая кулаки от бессилия и ее упрямства. Сколько раз он брал в руки плеть, но что — то его всегда останавливало.

Он хотел ей сделать больно, как делала она ему каждый день и каждую ночь, отравляя своей неприступностью, холодностью и безразличием.

Он уже не понимал ее, как раньше.

Король горел, пытаясь достучаться до нее своими ласками, пытаясь согреть, но все было напрасно.

Эсмонд медлил, боясь войти в их общую спальню и увидеть в глазах жены лед. Надежда, что она когда — нибудь откликнется на его ласки, захочет его горячих поцелуев, позовет сама — таяла с каждым днем.

Он ненавидел ее и себя. В брачную ночь не смог совладать со своим зверем, не смог быть ласковым и терпеливым, быть может тогда был еще маленький шанс завоевать ее, но не теперь.

Он решительно открыл дверь, проходя в спальню.

Его жена стояла в сорочке, очень похожую на ту, которую он разорвал.

Эйрин услышала, как он вошел, но не говорить, не поворачиваться к нему не хотела. Она ловко скинула с себя рубашку, представ перед ним обнаженной, распустив волосы, которые шелковым водопадом заструились по спине, легла на кровать, зажмурив глаза и раздвинув ноги.

— Сделайте это быстро сир. Я сегодня очень устала.

Король в изумлении уставился на нее, сердце предательски дрогнуло, он улыбнулся, но улыбка быстро сползла с его губ, как только она произнесла эти слова.

Эти чертовы слова… Снова они…

Которые тут же впились в мозг, въелись в душу, разрывая и высасывая жизненную энергию, превращая нага в пустую оболочку. Как змея сбрасывает свою шкуру, вот именно сейчас он был этой шкурой. Сухой, противной и никому не нужной.

В данную минуту он пожалел обо всем: что узнал о ее красоте, что приехал убедиться, что женился на ней вопреки её желанию и самое главное, что познал ее медовое тело.

Она ждала… Он медлил.

Эйрин открыла глаза, когда дверь тихонько закрылась. Когда девушка перестала слышать его сбивчивое дыхание и тяжелые шаги.

Он ушел, может быть навсегда?

Снова победа? Но какова же цена?

Она укуталась в одеяло, молясь, чтобы он не пришел.

И он не пришел…

Ее улыбка и радость медленно угасали. Она гнала прочь из своих снов образы его и тех подстилок, которые дарят ему любовь, свое тело, получая его самого. Когда она замерзала в этой огромной и холодной постели и даже одеяло не смогло дать того тепла, которое давало его тело, не было чувства безопасности, не было ничего, кроме черной дыры, которая поглощала их обоих, отделяя друг от друга.

Эйрин завладел страх быть брошенной и покинутой, быть ненужной, быть использованной и выброшенной за ненадобностью.

Желание бежать возрастало с новой силой. Слезы высохли, когда в голове появился план. Она убежит, обязательно сделает это во что бы то ни стало! Спрячется. Он больше никогда не прикоснется к ней, не будет обладатьею… Надо бежать, пока жалость не взяла её за горло. Эсмонд не заслуживал ее и ее жалости.

Девушку разбудила непогода, которая бушевала и свирепствовала, заставляя могучие кроны деревьев преклоняться перед ней, а некоторые вовсе ломала, показывая свое превосходство. Как Эсмонд ломал ее, подстраивая под себя, его желания, утехи…

Шел ливень. Крупные капли подгоняемые ветром стучали по оконному стеклу, противно барабаня, неся сырость.

В комнате было прохладно, обычно под утро Эсмонд укутывал ее одеялом, заключая спящую девушку в свои объятия, наслаждаясь ее покорностью. Именно в эти моменты он мечтал, что когда — нибудь все будет по другому, не зная, что она бодрствует, притворяясь спящей, чтобы не чувствовать его горячих губ на своей коже.

Эйрин, шмыгнув носом, начала не торопясь приводить себя в порядок, оттягивая встречу за завтраком.

Но он так и не появился. Стол был накрыт только для нее.

— А Его Величество разве уже позавтракал?