Покорная для Короля Нагов (СИ)

Провел пальцем по мокрым уже губкам, нашёл набухший бугорок клитора, погладил. Эйрин, уронив голову на плечо мужа, застонала… Оттолкнулась ладонью от его груди, попыталась отстраниться.

— Не бойся, маленькая моя… Всё нормально, всё хорошо… Всё правильно. Иди сюда.

Подняв её под ягодицы, усадил лицом к себе и мягко вошёл в тёплое мокрое лоно. Поцеловал соски, один и другой.

— Ты маленькая, очень маленькая… Королева Экрисса. Двигайся сама. Попробуй…

Она двинулась, ощущая его в себе. Ни с чем не сравнить было это восхитительное чувство заполненности! Муж, положив руку ей на поясницу, пальцами другой потеребил клитор.

— Не надо…

— Почему? — спросил он — Тебе больно?

Она закусила губы и помотала головой. Низ живота её горел, горело всё внутри. Девушка едва сдерживала стоны. Положив руки на крепкие смуглые плечи, двинулась быстрее, навстречу ему, всё глубже вбирая его в себя.

— Какая ты сладкая… Тесная и сладкая! У тебя ТАМ пахнет мятой и карамелью, Эйрин! Ты мягкая и беленькая, как котёнок… Любимая моя… Обними меня, не бойся…

Она обняла его, двигаясь сильнее и теряя силы… Голова кружилась, как от крепкого вина. Девушка уткнулась щекой в шею мужа и сжала губы, чтоб не завыть от удовольствия, как животное.

— Не надо так сдерживаться, — прошептал он, обжигая дыханием щёку. — Кричи!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он перевернул её на спину и вошёл до конца. Подняв ноги жены под колени, прижал их к своим бёдрам и двинулся несколько раз резче.

— Эйрин, не сдерживайся! Кричи!

Тело пронзило судорогой, она закричала, уперевшись затылком в плоскую бархатную подушку, чувствуя, как его член бьется у неё внутри диким зверем. Разум оставил её.

— Ещё! Ещё! И ещё! Сильнее!

Эйрин уже не понимала, что кричит и зачем…

И, взорвавшись внутри миллиардами огненных брызг, задохнувшись от восторга, почувствовала, как и он взрывается в ней. Горячее пламя хлынуло в неё жгучим потоком, Эсмонд стиснул руками её тугие ягодицы, прижал к шелку простыней и застонал, прикрыв глаза…

Прошли миллионы секунд, прежде чем она отдышалась и спросила:

— Сир… Что это было… Я умерла? Я провалилась в Тёмную Бездну, да?!

Он вышел из лона жены, откинулся на постели и вдруг… расхохотался:

— Так и есть! Так и есть, родная моя… Так и есть…

Он положил руку на её влажное лоно, ощутив ладонью сладкий сироп их близости, притянул к себе блестящее от испарины наслаждения тело жены и впервые за это время приказал:

— Спи. Теперь спи.

У девушки не осталось сил ни на душ, ни на пререкания. Она уснула, крепко прижавшись спиной к твердой груди мужа.

… За окном серел рассвет. Тревожный, мерзкий и холодный. Холодный рассвет перед казнью…

Тучи над кладбищем нависли так низко, что, казалось, скоро упадут на землю, на покосившиеся памятники, на свежие холмики и сольются с ними.

Парнишка — копщик, бритый наголо, весь покрытый шрамами и оспинами бросил заступ на землю и закурил. Закашлялся и, зажав папиросу желтоватыми зубами, поправил намотанный вокруг шеи серый толстый шарф.

— Вон, идут. — сказал его напарник, высокий старик в вязанном жилете и огромной шляпе — Начинай копать, Кон! А то получим сейчас…

К копщикам подошли пятеро: Советник Короля, палач и… сам Король Эсмонд Покоритель с двумя стражниками.

Копщики согнулись в поклоне до самой земли, трясясь от страха.

" Твою Тьму… "- подумал старший из них — " Не признал Змея из — за плаща… Глаза подвели, мать их! "

— Раскапывайте. Раскапывайте и показывайте! — голос Эсмонда хрипел, как тысяча беуллов — Я хочу знать, точно ли Терранит мертв…

Он бесился. Из — за того, что не смог лично присутствовать на казни. Из — за того, что утром девчонка снова одержала над ним верх. Король сейчас даже не мог сказать, почему…

Она просто сказала:

— Останьтесь, сир. Я думаю, казнь великолепно пройдёт без Вас. Отправьте кого — нибудь проследить за ней.

И он остался… С ней. Остался, чтобы повторилось то, ночное сумасшествие… Оно повторилось.

А позже прибыл один из Советников и произнёс только одну фразу:

— Там что — то нечисто, сир.

Эсмонд кинул янтарный взгляд на жену и отправился на тюремное кладбище.

Казненных не закапывали глубоко. Поэтому долго ждать не пришлось. Через короткое время на свежей земле перед присутствующими лежали четыре тела, завернутые в крепкую мешковину.

— Утренняя казнь. — сказал Советник, зябко поёживаясь и потирая руки — Все здесь…

Наг кивнул:

— Показывайте!

Послышался треск разрезаемой ткани. Ррраз! Дввва! Трррри! Четыррре…

И вслед за этим " четыррре " шипение.

Настоящее змеиное шипение:

— Гдееее… эта мятешшшшная сволоччччь?! Где Терранит?!

… Ему было больно. Вернее, им. И Королю, и Зверю. И если Король ещё как то мог терпеть боль, то Зверь кричал и бесновался.

— Ты обманула… Подлая двурушная тварь…

Эйрин положила тонкую руку на подлокотник кресла. Выдохнула. Потом медленно повернулась и синие глаза встретились с янтарным взглядом Зверя.