Покорная

Мне там понравилось. Это был дом, которого я так жаждала. Стабильность, настолько необходимая маленькой девочке. Кровать, которую можно было назвать своей. Но, несмотря на мои мольбы, обращенные к матери, о разрешении остаться, мы уехали тем днем. Уехали с полным баком бензина, корзиной продуктов для нас с Иззи и конвертом, набитым деньгами. Поехали на север, кто знает куда.

* * *

Мои глаза открылись на звуки океана и прохладного бриза, наполняющего мои легкие. Ошеломленная, я лежала неподвижно, ощущая безнадежность. Шторы раскачивались взад-вперед, а яркое солнце отражалось от мраморных плит. Сделав глубокий вдох, я задумалась о сне. Это была реальность. Я знала это. Воспоминание. Это хорошие новости. Значит, я шла на поправку.

Пошевелив здоровой ногой, я вспомнила о плотной коже и поясе верности между ног. И, естественно, мне нужно было в туалет. Часы на прикроватном столике показывали девять утра. Если мои дети спали до такого времени, я была счастливой матерью. Мне удалось сесть, и взглядом я поискала интерком и кнопку связи. Ничего не обнаружив, я поняла, что значили слова «постоянно включен».

— Алло? — выкрикнула я в пустую комнату.

— Дай две минуты. Сейчас буду, — раздался голос Пэкстона неизвестно откуда. Услышав его во всей комнате, я резко дернула головой и скривилась от возникшей боли.

Дотянувшись до костылей, я поковыляла на веранду, не заметив, как он подошел и открыл раздвижные двери. Я ничего не слышала.

— Вау, — пробормотала я. Океан вдали вызывал чувство улучшения. Вид был восхитительным. Завораживающим. Не знаю, что повлияло на меня — магнитуда океана или сон. Черт, может, моя мать. Что бы то ни было, я чувствовала себя лучше. Словно все наладится. Я чувствовала это. Также я чувствовала пояс между ног и нужду пописать.

— Хочешь позавтракать там? В это время здесь хорошо. Вплоть до двух часов, когда солнце находится прямо над домом. Но когда оно огибает дом, атмосфера снова прекрасная. Обычно около пяти вечера. Можно будет пожарить мясо на гриле, пока девочки будут играть.

Я нахмурилась, переведя взгляд на голос Пэкстона. Он жизнерадостно улыбался — слишком жизнерадостно. Я потерла шею, задумавшись, что вызвало боль — его смена настроения или моя авария.

Он ненормальный.

— Эм. Да. Хорошо. Они еще спят?

— Нет. Триша отвезла их в дневной лагерь. Сегодня они делают бумажные маски. — Он усмехнулся так, словно мы были обычными мужем и женой, обсуждающими своих детей.

— Триша?

— Да, она присматривала за ними, пока нас не было. Нам все еще нужно выяснить, куда ты направлялась. Как спалось? — спросил он, обнимая меня за талию. Поцеловав мою шею, он уставился на океан вместе со мной. — Люблю находиться здесь в это время. Моя любимая часть дня.

Я молчала. Не была уверена, когда мне позволено говорить, а когда нет. Я не произнесла ни слова, но точно знала, что он слышал мое сердцебиение.

Его рука залезла мне под ночнушку, вверх по животу, к груди и дальше к соскам. Пэкстон присосался к моей шее, крутя возбужденные соски между пальцами. Другая его рука скользнула по внутренней части моей ноги, в то время как его пах прижался к моей попе.

Естественно, мгновенно появилась эрекция. Он толкался своим твердым жезлом мне в попу, исследуя руками ребра и грудь. Затем, схватив меня за шею, он прошептал хриплым голосом.

— Боже, я чертовски по тебе скучал.

Мир вокруг закружился, когда он отошел назад, оставляя меня задыхаться от злости. Слабая пульсация между ног говорила мне правду, вот только мозг ее отвергал.

— На будущее: обычно ты остаешься в постели, пока я не приду и не освобожу тебя. На этот раз ничего страшного. Сделаем это в ванной, — объяснил Пэкстон, снова притворяясь нормальным мужем, обсуждающим с женой что-то обыденное.

Я втянула воздух и поскакала к ванной, Пэкстон следовал за мной. Он держал руку на моей спине, не убирая ее всю дорогу до туалета. Повернув меня к себе лицом, он опустился на колено и открыл все три замка. Я услышала щелчок и почувствовала легкий бриз, когда он опустил переднюю часть. Он посмотрел на меня и затем передвинулся к моей попе. Пэкстон с великой гордостью вынимал цепь из моих ягодиц. Медленно вытянул ее и забрал костыли, предлагая руку.

Как мило. Кретин.

Я приняла ее только лишь потому, что мне была необходима помощь, чтобы сесть.