Покорная

Я взяла его и прочитала сообщение от Кэндес, приглашающей меня на обед завтра. Ничего не ответив, решила написать ей позже. Я изучала Пэкстона, пробующего мой напиток с гримасой на лице.

— Что это за хрень? Ты не умела готовить коктейли, и мы не пьем просто так.

— Но именно я приготовила их. Клюквенный сок, Спрайт, водка и замороженный ананасовый сок. Мне нравится делать их, да и мы не пьем каждый день. У меня был тяжелый день.

Пэкстон сделал глоток своего коктейля с резким вздохом. Я добавила ему больше алкоголя, надеясь смягчить его.

— Мы поговорим об этом позже. И не планируй за меня мой вечер, пока не обсудишь со мной. У меня нет времени для фильма. Мне нужно работать.

Я настороженно смотрела, как он приближается ко мне, не разрывая зрительного контакта. Его волосы были влажные и не расчесанные, а футболка прилипла к телу. Запах одеколона достиг меня быстрее, чем он. Пьянящий.

— Уже почти семь часов. Ты работал весь день.

— Ты выглядишь сексуально в этих джинсах. Почему ты не одевалась так раньше? И ты ненавидишь помады.

— Правда?

Я обвила руками его плечи, и он скривился, словно для меня было чем-то необычным обнимать его. Видимо, раньше я была просто роботом. Очевидно, я вообще ничего не чувствовала. Наклонив голову, я признала правду.

— Я не помню. Может ты расскажешь мне, как я одевалась раньше.

— Не так. Не сексуально. Я заставлял тебя красить губы помадой, и ты практически жила в джинсовых шортах и футболках.

— Правда? Это на меня не похоже.

— Правда. У тебя чертовские проблемы, — произнес Пэкстон теплые слова напротив моих губ. В тот момент я почувствовала что-то необычное в его прикосновении. В том, как он нежно держал обе руки у меня на ребрах, было что-то иначе. Его пальцы мягко провели дорожку вверх по моей руке к шее. Его прикосновение было особенным. В нем не было угрозы, как это было раньше. Его пальцы сжались вокруг моей шеи, а губы встретились с моими. Мое тело покрыли мурашки до кончиков пальцев на ногах. Наши рты раскрылись, и языки нашли друг друга. Отчаянные.

— Господи Иисусе, Габриэлла. Что, черт возьми, с нами случилось? — задыхаясь, выдавил Пэкстон.

Я не ответила. Вместо этого я поцеловала его глубоко и грубо. Страстно показывая ему, как сильно я желала каждого его прикосновения. Его пальцы сильнее сжались вокруг моей шеи, и он ответил на поцелуй, позволяя мягкому стону слететь с моего рта.

— Фууу, перестаньте, — сказала Офелия, распихивая нас своими ручками. Она растолкала нас и подняла руки к папе.

— Что? Тебе не нравится, когда папа целует маму? — поддразнил он, щекоча ее под ребрами. Она засмеялась и наклонилась вперед. Пэкстон притворился, что дает ей упасть на пол, но поймал в последнюю секунду.

— Ты не делал этого до ее приезда домой, — сказала Роуэн, тоже протягивая руки к папе. Пэкстон закинул Офелию на плечо и подхватил ее тоже. Они обе запищали, свисая верх ногами, пока он нес их к кинотеатру.

Я уставилась ему вслед, чувствуя тяжесть на сердце. Это единственные слова, которые могут описать мои ощущения. Тяжесть. Словно какую-то бомбу все больше и больше начиняют взрывным веществом. Рано или поздно она взорвется. Наполнится до отказа и взорвется смертельным извержением.

Глубокий вздох сорвался с моих губ, я взяла чашки девочек. Откидывание мыслей, казалось, было моим лучшим навыком. Отстранение от них. Вот, что я делала. Единственной проблемой было то, что я никогда не возвращалась к ним. Игнорировала их. Наполняла тикающую бомбу еще больше.

— Где мой напиток? — спросил Пэкстон, забрав обе чашки у меня из рук.

Я перевела взгляд с экрана на стене на него.

— Ты имеешь в виду напиток, который тебе не нравится?

— Мне нравится, — сказал он тоном немного выше нужного. Прочистив горло, он повторил фразу.

Я выдохнула, криво улыбнувшись, и подмигнула ему.

— Я принесу твой напиток.

И я принесла. Только добавила туда еще немного больше водки и сделала коктейль и себе. Пьяный секс казался идеальным наказанием за мое непослушание.

Как бы я не любила своих девочек, я не хотела сидеть между ними во время фильма. Хотела быть рядом с Пэкстоном. Но им это не подходило. Они хотели сидеть возле меня. По обе стороны.

Я вырвалась от них один раз, чтобы принести попкорн и повторить наши напитки, надеясь, что смогу потом сесть возле Пэкстона. Но это не сработало. Обе малышки одновременно заныли, чтобы я села возле них. Я вздохнула и заняла свое прежнее место. Пэкстон положил руку мне на шею и принялся массировать ее. Не грубо, нет. Нежно. Словно он хотел меня. Словно он хотел меня так же сильно, как и я его.

Следующий поход на кухню прикончил весь кувшин с коктейлем. И опять я долила Пэкстону еще больше алкоголя и приправила лимонным соком. Он должен был замаскировать излишек водки. Я не хотела наливать так много. А может и хотела. Пьяный Пэкстон был лучше, чем трезвый, с учетом того, что ждало меня дальше.

— Что? — спросила я, когда Пэкстон взял свой бокал, в котором на четверть был алкоголь.

— Я хочу твой.

— Тшш, папочка. Это моя любимая часть, — пожаловалась Роуэн, шикая на нас.