Покорная

Я крепче сжала бокал, но Пэкстон не отстал. Он показал мне взглядом, что таким темпом содержимое бокала окажется на голове Роуэн. У меня не было выбора, кроме как отпустить его.

— Так я и думал. Пей, любимая, — произнес он самодовольно.

Я не хотела пить. Во мне уже было три порции. Не хватало только такой крепкой смеси, чтобы прикончить меня. Я уже была пьяна. Последующие двадцать минут я пыталась отказаться от крепкого напитка. Эпичное фиаско. Каждый раз, когда Пэкстон хотел, чтобы я выпила, он шептал мне продолжать.

Время на прожекторе сообщало, что еще оставалось двадцать минут фильма. Я даже не знала, о чем он был. Со страстью, бушующей между нами с Пэкстоном, его рукой, покоящейся на моей шее, и алкоголем мне просто необходимо было, чтобы девочки пошли спать. Меня ждало наказание.

Мои губы едва коснулись его. Я повернула голову и поцеловала внутреннюю часть его кисти. Пэкстон замер на мгновение, потом встал.

— Мы сейчас вернемся. Продолжайте смотреть, — сказал он девочкам, хватая меня за руку.

Они едва услышали его. Фи сказала ему отойти, вытягивая голову, чтобы увидеть экран позади него. Принцесса вот-вот должна была сбежать после двенадцати ударов. Из-за него она пропускала лучший момент. Роуэн же даже не заметила, что он что-то сказал. Принц вот-вот потеряет любовь всей его жизни. Ужас. О чем он думал?

Пэкстон не отпускал мою руку, пока мы не вышли в коридор. Как только дверь за нами закрылась, меня толкнули к прилегающей к ней стене. Мои ноги обернулись вокруг его талии, а губы соединились с его. Мы скользили по стене. Ну, почти. Я не была в этом уверена, пока не открылась дверь.

— Счастлив? Я пьяна, — сказала я, расстегивая пуговицы. Пьяный секс в ванной, пока девочки смотрят фильм. Награда «Мама года» была мне обеспечена, но мне было плевать. Я была пьяна и возбуждена. Невероятно возбуждена.

Я встала на носочки и спустила джинсы. Пэкстон прижимал меня к двери и целовал. Везде. Его руки не отрывались от моего тела. Даже когда я наклонилась, чтобы снять джинсы с лодыжек. Схватив меня за волосы, он направил свой член мне в рот. Вот только я отвернулась. Он попытался повернуть меня назад, но я проложила дорожку поцелуев вверх по его телу, по его груди.

— Ну, нет, муженек. Ты трахнешь меня, — приказала я напротив его губ. Рукой я играла с ним, его яичками, одновременно исследуя его рот языком.

Пэкстон развернул меня, поставив мои руки на дверь. Его тело соединилось с моим, и я прижалась голой спиной к его груди. Я слышала сердцебиение у себя в ушах, пока мое тело поддавалось экстазу. Пэкстон Пирс был моим наркотиком. Безупречный, экзотический, иступленный.

Он ударил по моей здоровой ноге, и я расставила ноги шире, открывая ему полный доступ ко всему, что он только захочет. Куда бы он ни захотел. Разгоряченный воздух застрял в моих легких, когда он провел своей твердостью по моим влажным складочкам. Пять секунд этого действия для меня будет достаточно.

Хватка на моих волосах усилилась, и горячие слова обожгли мое ухо.

— Закрой свой чертов рот. Ты так не разговариваешь, и не тебе принимать решения. Поняла?

— Нет, остановись, — запротестовала я, когда он надавил мне на вход в попу. Я сжала ягодицы, когда он не послушался. — Пэкстон, нет. Я не сделаю этого.

— Не тебе решать, но для протокола, я не собирался вставлять его туда. Не сейчас, по крайней мере.

— Можешь просто заткнуться и вставить его в меня. Девочки в соседней комнате.

— Заткнись, Габриэлла. Просто закрой свой гребаный рот. Ты не можешь указывать. Я контролирую все, — процедил он сквозь зубы, перебивая мое «заткнись» своим.

Но я не замолчала. Я стонала от боли, смешанной с удовольствием. Пэкстон нагнул меня в талии и проник в меня. Быстро и грубо.

Моя рука опустилась на волосы над его великолепным стволом.

— Пэкстон, мне больно. Я не могу пока делать это так.

Он остановился и вытащил его из меня. Я повернулась, наблюдая, как он дрочит свой член, влажный от моего возбуждения. Господи. Боже. Он такой сексуальный.

— Подойди ко мне, шлюха.

Я остановилась, как вкопанная.

— Мне это не нравится, Пэкс. Мне кажется, будто ты унижаешь меня подобными словами.

— Блядь, Габриэлла. Так и есть. Это именно то, что я делаю. Прекрати всю эту «Пэкс» хрень. Меня это достало. Достаточно уже. А теперь неси сюда свою шлюшную задницу. Сейчас же.

— Хорошо. Где вы хотите, чтобы я встала, господин?

— Вот, хорошая маленькая шлюшка. Можешь облокотиться на стойку? Так не будет больно?

Я подошла к стойке с мягкими белыми полотенцами и склонилась, не отводя взгляда от розовой розы в углу верхнего полотенца. Закрыв глаза, я сглотнула внезапное жжение в горле, когда он вошел в меня.

— Разве это важно?

Пэкстон скользил внутрь и наружу, держа руки на моих бедрах.

— Конечно, важно. Я не хочу причинить тебе боль.

— Ты только что это сделал, — сказала я тихим, безликим голосом.