Покосная тяжба

…бросили лепетихинские косы и убежали, потому что козлихинских было больше.

Стали тогда косить козли хинские и опять у самой границы. И как только начали они косить, пришли из деревни Лепетихи Ефим и Егор Ковалевы, и дед Сосипагр, и Лександра Лузга, и еще четверо, а кто — не упомню, и видят, что косят козлихинские у самой границы…

…бросили козлихинские косы и убежали, потому что лепетихинских было больше. И вышли тогда из Козлихи…

Нет, не так:

прибежал тогда в лутошанскую милицию — лутошанского кооператива кладовщик, Сергей Петров, и сказал, что на Дурундеевской пустоши между деревнями Козлихой и Лепетихой начинается драка и что дерутся козлихинские мужики с лепетихинскими мужиками изза покоса, дерутся ножами и даже бросают ручные гранаты. И верно:

в это самое время вышли на Дурундеевскую пустошь козлихинские мужики всей деревней и вышли на Дурундеевскую пустошь лепетихинские мужики всей деревней и начали драться, потому что силы у них были ровные. И верно:

бросил Коляной в лепетихинских ручную гранату, и граната упала рядом с Лександрой Лузгой и не разорвалась. И бросил тоща Яшка Бандит в козлихинских ручную гранату, и упала эта граната рядом с Беберей и тоже не разорвалась. Тогда взяли они косы…

Тутто и пришла из Лутошанска милиция и увидала: лежит на Дурундеевской пустоши Яшка Бандит и не может идти, и голова у Яшки проломлена.

Так.

А надо сказать, что когда пришла на Дурундеевскую пустошь милиция, то, кроме Яшки Бандита, никого там и не было, потому что ушли козлихинские мужики в Козлиху и лепетихинские тоже ушли, и ушли, надо думать, в Лепетиху.

И пришли в лутошанскую милицию лутошанские милиционеры и сказали, что драки на Дурундеевской пустоши не было и только одному проломили голову, а варят в Козлихе самогон, варит Колька Беспалый, Коляного брат, и что этот самогон они забрали и привезли к начальнику милиции, самогон, отобранный от лепетихинского гражданина Егора Ковалева, на предмет привлечения означенного Кольки к суду как самогонщика. И был тогда самогон запечатан сургучной печатью и доставлен в нарсуд…

Опять забегаю вперед. Дело было собственно так: вечером того же дня шел мимо милиции Кузька Хромой, а ныне Кузьма Самуилов, член лутошанского земотдела, и, когда он вошел в милицию, Фидели у начальника милиции заборовский дьякон, а ныне секретарь нарсуда, и еще двое, и будто бы заборовский дьякон сказал:

— Дело нечистое!

А говорили они о лутошанском кооперативе.

В это время как раз случилась в кооперативе кража; пришел в лабаз председатель правления Каблуков и еще два члена правления, и сверяли наличность, причем Сергея Петрова, кладовщика, в наличности не оказалось — был в это время Сергей у Марьи вдовы и был там Коляной, а Яшке Бандиту в драке проломили голову, так что Яшки там не было.

Ну вот,

и оказалась на складе лутошанского кооператива недостача в товарах — пропало будто бы сахару сто пудов и ситцу сто кусков, о чем и составлен протокол на предмет привлечения к делу.

А утром на другой день в народный суд доставлен был самогон в стеклянных бутылях, за сургучной печатью, и был в это время там — в нарсуде — секретарь нарсуда и был там еще козлихинский мужик Фома Большой и лепетихинский мужик Ефим Ковалев и говорили, что по данному делу они ровно ничего не знают, в чем выставляли свидетелей: деревни Козлихи граждан — Фому Меньшого, да Никиту Петрова, да Коляного, да Беберю, и деревни Лепетихи граждан — Егора Ковалева, Яшку Бандита, Сосипатра да Лександру Лузгу…

Четвертая часть

В пятницу после Ильина дня в Лутошанске, над лутошанским народным судом, высоко стояло солнце, когда вышел народный суд в полном составе и занял свои места. И тогда заборовский дьякон…

Да что это я?

— Никакого дьякона в Заборовье нет, а если и есть, то совсем не гражданин Миролюбов, а ктото другой, — гражданин Миролюбов есть секретарь нарсуда, а вовсе не дьякон. Правда, был когдато в Заборовье дьякон и был он будто бы тоже Миролюбов, но этот Миролюбов не был никогда секретарем нарсуда, а был диаконом заборовского во имя Успения пресвятой богородицы храма, и если читает он иногда апостола, то не в Заборовье совсем, а в Лутошанске —

ну так вот

сел гражданин Миролюбов за стол и сели за стол — народный судья Петушков и по правую руку судьи заседатель Игнатий Попов, а по левую руку судьи — заседатель Еким Федосеев. Сели это все они за стол…

Но я не буду утомлять читателя подробным описанием того, как председатель суда, судья Петушков, произнес:

— "Приводятся к присяге заседатели"

и как действительно заседатели приведены были к присяге, и не буду утомлять подробным же описанием того, как председатель суда, судья Петушков, произнес:

— "Слушается уголовное дело о краже из лутошанского кооператива!" —