Покрась в черное

Дело в том, что Марк пропал без вести больше четырех лет назад. Вероника написала заявление в милицию и долго околачивала пороги правоохранительных органов. Марк всегда был образцовым мужем, прекрасным семьянином, он не мог сбежать от жены к любовнице или что-то в этом роде. Они прожили вместе двадцать лет душа в душу и ни разу не поссорились. На поиски ушел год. И наконец нашли. Не одного Марка, а троих мужчин. Все трое были мертвыми. Их останки были закопаны в лесополосе, около Московского шоссе, в тридцати километрах от города. Личности еще двоих тоже сумели установить. Один из них был журналистом, вот почему этим делом занялись его коллеги из редакции, вторым оказался пилот гражданской авиации, третьим Марк. Все трое погибли от огнестрельных ран в голову, все были евреями. Похожих случаев не встречалось. Карманы у всех были пусты, и если бы эти люди не находились в розыске, опознать трупы вряд ли бы удалось.

Наташа попросила показать ей фотографию Марка. Она очень хорошо помнила Машиного жениха из самолета. Интересный парень лет тридцати. Он не мог иметь двадцатилетний супружеский стаж.

Все правильно. Ничего общего между настоящим Марком и Машиным женихом не было. Разные люди.

— А вы не помните, как звали других мужчин, найденных в одном захоронении с вашим мужем?

Вероника принесла газету со статьей, где говорилось о страшной находке. Наташа забрала газету, извинилась за беспокойство и ушла и вечером, идя в ресторан, внимательно прочитала статью.

И стала внимательно рассматривать фотографии трупов, найденных во время прокладки газопровода. Рядом были помещены фотографии тех же мужчин, но сделанные при жизни. Под снимками стояли имена: Марк Эпштейн, Лев Цейтлин, Александр Маркин. Наташа напрягла память, долго и мучительно вспоминала. И она вспомнила. Люба из Минска! Двадцатитрехлетняя красавица, родившая двойню в неволе, та самая, с которой она познакомилась, перепрыгнув на соседний балкон, ее тоже в Иорданию привез жених, и звали его Лев Цейтлин. Наташа попыталась сделать расчеты. Написано, что трупы пролежали в земле больше года. Значит, убийство совершено весной девяносто восьмого, в том же году, но осенью жених Любы, журналист Лев Цейтлин, проводил свою невесту в Иорданию, где ее и бросил. Спустя год еще один из воскресших покойничков, Марк Эпштейн, сопровождает Машу в тот же клоповник. Это уже не случайное совпадение, а закономерность. Обе девушки и она, Наташа, пользовались услугами фирмы «Магда-тур». Значит, женихи-курьеры, поставщики живого товара в Иорданию, получают свои новые имена, завладевая паспортами убитых евреев. Может, они и не сами убивают. Интеллигентные женихи-евреи, послушные сыновья, набожные и утонченные, покоряющие молодых русских красавиц… Нет, такие на роль киллеров не тянут.

Серьезная организация, целый синдикат, где каждый выполняет свою работу. Все продумано до мелочей. Есть подборщики кандидаток, вербовщики, переправляющие женщин к работорговцам, есть киллеры, добывающие курьерам документы и делающие вдовами кандидаток в рабыни. Есть турагентство, оформляющее документы на выезд. Должен быть и организатор всей этой цепи, руководитель. Наташу не с улицы взяли, а искали среди тысяч таких же. И беда ее в том, что она оказалась похожей на жену заказчика, которому требовалась суррогатная мать. Мало того, без помощи врачей ее медицинская карта не попала бы в руки иорданца, распределяющего женщин по точкам. Случайных шлюх с улицы в команду для отправки не брали. Контора специализируется по спецотбору в соответствии с заявками. А значит, дело у них поставлено серьезно, на широкую ногу и с минимальным риском. Возвращение Наташи в Россию можно считать чудом, не поддающимся объяснению.

Она перечитала статью. Дело передано в прокуратуру Ленинградской области. Никаких подробностей, ни одной зацепки. Статью написал Максим Охлобыстин.

Закончив ужин, Наташа взглянула на часы. Восемь тридцать, до поезда еще четыре часа, и она наудачу позвонила в редакцию газеты «Криминальная хроника», спросила, как ей связаться с Максимом Охлобыстиным. В трубке повисла пауза. Через какое-то время услышала мужской голос:

— Охлобыстин. Слушаю вас.

— Здравствуйте. Я беспокою вас по поводу одной статьи, опубликованной двадцать четвертого июля девяносто девятого года. Речь в ней идет о трупах трех мужчин, найденных во время прокладки газопровода.

— Да, я помню. И что вас интересует?

— Все. Абсолютно все. Имена двух мне знакомы.

— Любопытное заявление. У меня сейчас «окно», одним словом, есть немного времени. Можем встретиться.

— Отлично. Я в ресторане «Витязь», это…

— Я знаю.

— Мой столик у окна. Здесь очень мало народа.

— Найду. Через полчаса буду.

В трубке раздались короткие гудки.

Наташа вернулась за свой столик и подозвала официанта.

— Я решила продлить свой вечер в вашем ресторане. Здесь очень уютно. Принесите, пожалуйста, водки. Я жду кавалера, и вряд ли он обрадуется сухому вину.

Официант поклонился.