Покрась в черное

В прокуратуре Наташу приняли очень хорошо. К генералу она пришла без парика, с короткой стрижкой, в строгом костюме, для солидности надела очки с минимальной диоптрией и чувствовала себя в них довольно комфортно. Легкий макияж и природное обаяние сделали свое дело. Схему поведения она не разрабатывала, не имело смысла. Наташа должна увидеть собеседника, его глаза, услышать голос человека, понять его вкусы, посмотреть, какие часы и ботинки он носит, как умеет подбирать галстуки к рубашкам. Каждая деталь имела значение. Исходя из всего перечисленного, она делала первичные выводы, называя их предварительным диагнозом, а потом уже выстраивала свое собственное поведение, полагаясь на чутье. Происходило это гораздо быстрее, чем можно себе представить. Пять секунд на анализ, и она готова к общению.

Генерал Колычев разговаривал с кандидаткой на должность двадцать минут и остался доволен. Встречают по одежке, провожают по уму. В новой секретарше было и то, и другое. К тому же девушка имела высшее юридическое образование, разбиралась в делах, а не долбила по клавиатуре компьютера как дрессированный кролик.

Заявление о принятии на работу она написала прямо в кабинете генерала, он поставил резолю-

цию: «Оформить в срочном порядке» — и попросил ее не дожидаться приказа, а выйти на работу завтра же.

На том и порешили.

Наташа ушла из прокуратуры довольная собой. Все бы хорошо, но теперь ей катастрофически не будет хватать времени. А дел у нее скопилось очень много. И с каждым днем будут появляться новые проблемы, требующие решения и соответствующих действий. Надо научиться экономить время.

Из прокуратуры Наташа отправилась в библиотеку, где просидела два часа. Она перебрала подшивки еженедельника «Криминальная хроника» и нашла то, что искала: три фотографии из серии «Их разыскивает милиция» и небольшую заметку.

«Неделю назад, седьмого мая, трое друзей и коллег должны были выехать в командировку из Москвы в Новочеркасск и исчезли. Зиновий Давыдович Шейнин, Леонид Михайлович Муллер и Филипп Лазаревич Рутберг. Все трое работали в нефтяной компании «Каспий». На самолет пассажиры так и не попали и из Москвы не вылетали. Если кому-либо известно место нахождения пропавших или кто-то их видел в последние дни, убедительная просьба сообщить об этом в ближайшее отделение милиции».

Наташа осторожно вырвала страницу из газеты и спрятала ее в сумочку. Теперь она знала, что за три года этих людей так и не нашли.

У Левона Волкова был паспорт на имя Зиновия Шейнина, одного из пропавших. С Волковым все ясно. Ему и допрос учинять незачем, достаточно заполучить его записную книжку. «Голубой». Котэ Валиани попадает под опеку Влада. В схеме Охлобыстина оставались еще два квадрата с инициалами. «Э.В.Х.» — Эдуард Владимирович Хохлов, специалист музея Изобразительных искусств по египетским мумиям. Следующий квадрат — сам Сергей Пекарев, который и занимается вербовкой курьеров. Вряд ли он согласился бы исполнять роль курьера, не так глуп. По логике вещей все совпадало. Рутберг и Муллер оставили свои паспорта в наследство Котэ Валиани и Эдуарду Хохлову. Если она права, на вербовщиках можно поставить крест, остановив тем самым поток детей и женщин в Иорданию.

Это надо было сделать в первую очередь и только потом переключиться на работу с главарями, чем сейчас занимался Борис. По правилам игры, принятой спецслужбами, он все делал правильно, начинать надо с источника зла, а потом отрубать отростки. К тому же Борис мужчина, бобыль. Никогда не был женат и не имел детей.

Неожиданно Наташу бросило в жар. В подшивке за последний год, которую она взяла для отвода глаз, мелькнула новая фотография. Быстро пролистав страницы, Наташа нашла новый снимок.

«Рафаил Ильич Грауверман. Ушел из дома седьмого мая и не вернулся. Если кому-то известно место нахождения этого человека, просьба сообщить в органы правопорядка».

Грауверман исчез три месяца назад. Что это? Случайное совпадение или сеть вербовщиков продолжает разрастаться?

Наташа вырвала и эту страницу. Очевидно, Борис прав. Пока не будет отрублена голова гидры, она будет плодить новых детенышей.

Наташа проштудировала всю подшивку за последний год, но ничего похожего больше не нашла.

К пяти вечера она приехала к Петру Александровичу Пащенко, оговорив встречу заранее по телефону. Ювелир ждал ее.

— Да, да, заходите, сударыня. Мои друзья попросили вас проконсультировать, и я с превеликим удовольствием помогу, чем смогу, разумеется.

Старик, несмотря на свой преклонный возраст, держался бодрячком, но выглядел одушевленным экспонатом в собственном музее: квартира походила на антикварную лавку, чего стоило одно только пенсне, оседлавшее его мясистый нос. Гостью он встречал в костюме-тройке, белой рубашке, в которую было заправлено кашне, и в ботинках. В этом доме не предлагали тапок. В хорошем костюме, галстуке, и в тапочках мужчина выглядит смешным. Что уж говорить о женщинах, которые, сняв на пороге туфли на шпильках, вынуждены шмыгать в стоптанных бахилах.