Покров-17

ОТВЕТ: За все это время два раза. Оба раза тут вот, по дороге шли. Окна завесил, сидел тише воды… Жуткие они. Да сами знаете. Откуда они вообще?

ВОПРОС: Не могу вам ответить. Последний вопрос будет, пожалуй, очень личным. Чего вы здесь больше всего боитесь?

ОТВЕТ (после долгой паузы): Боюсь, что меня некому будет хоронить.

Беседовал старший научный сотрудник отдела исследований д-р СТЕПАНОВ В. С.

9 октября 1989 г.

* * *

— Зачем вы убили майора Денисова?

Полутемный кабинет с заколоченными фанерой окнами тускло освещался лампочкой без плафона. За столом напротив меня сидел грузный широкоплечий полковник с редкими седыми волосами, хмурым лицом и одутловатыми щеками. Глаза у него были голубые, мелкие, внимательные, а еще он постоянно слегка выпячивал нижнюю губу, будто все время обижался или сомневался.

За его спиной висел портрет Дзержинского, а рядом на канцелярских кнопках — глянцевый календарь за 1990 год с рыжеволосой голой женщиной.

Наручники так и не сняли. Сидеть так на стуле оказалось неудобно. Сзади стоял человек в маске и в камуфляже. От него можно было ожидать чего угодно.

— Не помню, — сказал я.

Полковник поднял брови, взглянул поверх меня, еле заметно кивнул головой.

— Серега, давай, — сказал он.

Сзади раздался быстрый шуршащий звук, и на мою голову опустился полиэтиленовый пакет. Сильные руки замотали пакет на шее, откинули назад голову.

Я начал инстинктивно вдыхать воздух, но воздуха не было, пакет прилипал к губам, в глазах темнело. Сердце с силой забилось, руки напряглись, перехватило дыхание. Я начал дергаться, пытаясь вырваться, но не мог. Спуталось сознание.

Я захрипел, затопал ногами.

Пакет сняли.

Я сипло дышал, жадно глотая ртом воздух. Очки опять съехали на нос.

— Я… Я действительно не помню, — заговорил я, как только удалось отдышаться. — Слушайте, я все расскажу, все, что знаю, правда, я не…

Полковник смотрел на меня, не отводя глаз, кривил губы и хмурился.

— Зачем вы убили майора Денисова? — повторил он.

— Это правда, абсолютная… — я закашлялся. — Я очнулся в своей машине. Но я не спал, я будто потерял память или что-то вроде того. Я помню, как выезжал из Калуги, как проехал Малоярославец, а дальше как будто все отшибло. И я прихожу в себя в машине на обочине, а рядом на сиденье труп. С ножом в груди.

— То есть вы утверждаете, что не помните?

— Да, да! Не спорю, возможно, это был я. Я никогда никого не убивал, я… Черт.

Я снова закашлялся.

— Может быть, это был я, может, не я. Я не знаю, потому что не помню.

Полковник вздохнул.

— На рукояти ножа ваши отпечатки. Рядом с телом следы от ваших шин. Это были вы. Зачем?

Мне захотелось заорать от бессилия.

— Не знаю! — я попытался закричать, но голос получился хриплым и сдавленным. — Действительно не знаю. Я говорю правду, ну как вам доказать?

Полковник хлопнул ладонью по столу.

— Ладно, — сказал он. — Какое отношение имеете к группировке «Прорыв»?

— Я не имею никакого отношения к «Прорыву».

— Может, еще раз пакет?

— Нет, нет… Я действительно ничего не знаю, слушайте, я здесь всего каких-то пять часов, а уже…

— А уже убили сотрудника милиции, связались с бандитами, оба из них мертвы, подружились с нашим общим знакомым… Вы хоть знаете, кто он?

Я покачал головой.

— Неважно, — продолжил полковник. — Он знает, кто вы, мы тоже знаем. Зачем вы сюда приехали?

— Я не хотел сюда приезжать. Я же не дурак прорываться через эти кордоны.

— Получается, что дурак.

— Я всего лишь писатель.

— Товарищ полковник, — заговорил вдруг сзади меня мужик в камуфляже, которого назвали Серегой. — Если бы он был из «Прорыва», я бы его точно запомнил.

Я грустно усмехнулся. Опять все то же самое.

— У вас тут все друг друга знают? — спросил я, не понимая, откуда в такой ситуации во мне появились силы шутить.

— Хватит! — полковник опять хлопнул ладонью по столу. — Вы убили майора Денисова. Я бы пристрелил вас прямо тут, но вы ответите, как того требует порядок.

Я осмотрел кабинет, взглянул на того, кто стоял за мной — на здоровенного мужика Серегу, который только что душил меня пакетом — и снова на полковника.

— Что-то я не заметил, чтобы у вас тут был порядок, — сказал я.

Полковник нахмурился, наклонил голову, взглянул пристально в глаза, недобро ухмыльнулся и ответил:

— Там, где я — там порядок. Наш порядок. Да, это не закон, закона здесь уже нет, но это порядок. Это единственный способ выжить. Наша страна рухнула. Про нас все забыли. Здесь уже начинается полный бардак. То бандиты, то эти уроды из «Прорыва», которые хотят выпустить всех отсюда… Вы понимаете, что будет, если отсюда всех выпустить? Вы видели, что здесь происходит?

— Я уже говорил, что я здесь всего пять часов. Я мало видел.

— Повезло. Отведите его в подвал.

Серега резко поднял меня под локти, повел к выходу из кабинета.

Опять стало страшно. Что будут делать? Бить? Пытать?

Полковник, будто услышав мысли, кашлянул и сиплым голосом сказал вдогонку:

— Будете сидеть там, сколько надо, пока не вспомните.