Покров для архиепископа

— Да. И еще пять золотых и серебряных потиров, которые должны были получить благословение Его Святейшества, а потом их надлежало отправить в пять соборов пяти королевств, вместе с мешком золотых и серебряных монет для пожертвований. И все эти ценности исчезли.

— Такие сокровища, — задумчиво произнесла Фидельма, — хм, столько сокровищ не так просто унести…

— За такие сокровища можно выкупить короля, — сказал Эадульф.

— Итак, получается, — размышляла Фидельма, — что теперь нам нужно учесть два возможных мотива убийства. Первый вариант, который имел в виду Геласий, арестовывая брата Ронана, — это что Вигхарда убила ненависть колумбанцев, недовольных победой Кентербери в Витби. Второй вариант — он был убит грабителем.

— Эти два варианта могли и сочетаться, — возразил Эадульф. — Реликвии Августина, например, поистине бесценны. Если Вигхарда убили колумбанцы в целях навредить Кентербери, то каким ударом для Кентербери стала бы пропажа этих предметов!

— Отлично замечено, Эадульф. Эти реликвии бесценны только для того, кто знает, что это такое, и принадлежит к нашей вере. Для иных они не представляют ценности.

Раздался негромкий стук в дверь, и вошел Фурий Лициний. За ним шел еще один стражник. Фидельме он показался довольно приятным. Он был среднего роста, крепко сложен и широк в плечах, с мужественным лицом и ухоженными волнистыми темными волосами. Фидельма обратила внимание на его необычную опрятность, чистые руки и аккуратные ногти. У нее на родине, в Ирландии, ухоженные ногти считались признаком красоты и высокого положения.

— Декурион Марк Нарсес, сестра, — объявил Лициний.

— Вас известили о наших полномочиях и намерениях? — спросила Фидельма.

Стражник кивнул. Движения его были стремительные, а лицо доброе и открытое.

— Мне сказали, что это вы обнаружили труп Вигхарда, а потом арестовали брата Ронана.

— Это так, сестра, — согласился декурион.

— Тогда расскажите нам, пожалуйста, как все было.

Марк Нарсес перевел взгляд с Фидельмы на Эадульфа, помолчал, словно собираясь с мыслями, и снова перевел глаза на Фидельму.

— Это было прошлой ночью или, вернее, в самом начале сегодняшнего утра. В первом часу мое дежурство подходило к концу. Видите ли, обязанность моей декурии…

— Это отряд из десяти стражников, сестра, — с готовностью прервал Лициний. — Стража Латеранского дворца разделена на декурии.

— Благодарю вас, — серьезно произнесла Фидельма, которая все это хорошо знала. — Продолжайте, Марк Нарсес.

— Обязанностью моей декурии было охранять территорию domus hospitale, покои гостей, где расположились личные гости Его Святейшества.

— Я тоже там дежурил позапрошлой ночью, — снова вмешался Лициний. — Супериста, военный комендант, особенно беспокоился о благополучии саксонского архиепископа и его свиты.

Фидельма задумчиво смерила его взглядом.

— В самом деле? — спросила она негромко и кивнула декуриону, которому не терпелось закончить свой рассказ. — Продолжайте, Марк.

— Дежурство было довольно скучное. Ничего необычного не произошло. Был Ангелус, час полунощной службы. Прозвонил колокол базилики. Я ходил по двору, — он показал в высокое окно, — вот по этому двору, который вы видите там внизу… как вдруг мне почудились какие-то звуки, доносившиеся отсюда.

— Какие звуки?

— Трудно сказать, — нахмурился Марк. — Такой звук, как будто что-то металлическое упало на твердую поверхность. Но я даже не понял толком, откуда именно донесся звук.

— Хорошо. Что было дальше?

— Я знал, что комнаты назначенного архиепископа находятся здесь, вошел и стал подниматься по лестнице в этот коридор. Я хотел убедиться, что здесь все в порядке.

Молодой страж замолк и сглотнул, словно бы у него пересохло горло.

— Я поднялся и оглядел коридор, как вдруг заметил человека в монашеской рясе, который бежал по направлению от меня в сторону второй лестницы в конце коридора. Здесь есть две лестницы: одна — с этой стороны здания и выходит вон в тот двор, а вторая — в дальнем конце коридора и выходит в маленький двор с садом.

— В коридоре горел свет, когда вы вошли? — спросил Эадульф.

— Его освещали три факела в подставках. Я… — Марк Нарсес замолчал, а затем улыбнулся: — А, я понял, что вы хотите спросить, брат. Да, в коридоре было достаточно светло, чтобы я мог узнать брата Ронана Рагаллаха.

Фидельма изумленно подняла бровь.

— Узнать? — переспросила она. — Вы уже были знакомы с братом Ронаном Рагаллахом?

Custos покраснел, тут же смущенно покачал головой и поправился:

— Я хотел сказать, что этого человека, который бежал по коридору, я потом увидел еще раз и задержал, и тогда я уже знал, что это брат Ронан Рагаллах.

Лициний меланхолично кивнул:

— Это был тот же самый человек, что назвался «братом Айн-Дина», когда…

Он замолк, увидев поднятую тонкую руку Фидельмы.

— Сейчас мы слушаем Марка Нарсеса, — мягко упрекнула его она. — Продолжайте, декурион. Когда вы схватили этого брата Ронана, он представился своим настоящим именем?