Покров любви

Здесь мы простились, я подошла к квартире Добрянских, позвонила. Потом зачем-то нажала на ручку, дверь открылась. Как только я зашла, то сразу поняла, что произошло нечто ужасное. Квартира была перерыта вверх дном, а в спальне, на кровати, вся в крови лежала убитая Мария Алексеевна. Я не помню, сколько прошло времени. Я только знаю, что присела от бессилия и страха у кровати, потом собралась и пошла в гостиную. Я поняла, что воры искали брошь и, наверное, они ее нашли. Пейзажа Альтдорфера тоже не было. Но на простую дощечку никто не обратил внимания. Вот и все.

Потом свидетели показали, что видели меня, как я вышла из квартиры очень испуганная, с портфелем в руках. Спасибо только соседке, которая подтвердила, что я с этим же портфелем и приходила. Но ее показания мне не особенно помогли, и меня обвинили в убийстве. Была, правда, нестыковка во времени: определили, что убита Добрянская была часа на два раньше, чем я к ней пришла. Но потом выдвинули версию, что я ее «заказала» и пришла удостовериться, что работа сделана. И все из-за броши. И, самое главное, прокурор построил обвинение на том, что я не позвонила сразу же из ее квартиры в полицию (то есть тогда это еще была милиция), а ушла домой».