Покров Шута. Двойное отражение (СИ)

Невысокие каблучки громко цокали, напоминая о ритмах весёлых песенок. Как раз одна из таких сейчас напевалась обладательницей каблучков, юной девчушкой в пышном платье, белых гольфах и перчатках на руках, с силой сжимающих небольшую шкатулку в форме цилиндра.

— Граф! — крикнула Роад, даже не приблизившись к нужной двери. — Граф, а угадайте, какие у меня новости!!

Роад не знала, но была уверена, что раз Граф не отзывается, то наверняка сейчас морщится и ругается вполголоса на неё. В последнее время шумная Роад якобы вызывала у него мигрень.

Ну конечно! На деле у Графа болела голова от того, что он слишком долго думал. Думал обо всём: о Четырнадцатом и Третьем, отколовшихся и основавших свой островок счастья, о дипломатичном Пятнадцатом, что чуть не был погублен Графом, о детях, которые должны были стать одна Ноем и другой Сердцем мира людей.

Слишком много сложных мыслей — очевидный диагноз.

Граф нашёлся именно там, где она и ожидала, - в заполненном светом большом, старом зале, успевшем побывать и бальным, и обеденным, и даже складом. А сейчас стал тихим уголком Графа.

Да, весь зал. Какой Граф, такие и углы. Он мог бы и побольше подобрать, если что.

Граф читал. Хмурился и явно был не настроен ни на какие беседы, но Роад, конечно же, знала лучше и, подбежав прямо к креслу, обняла Главу Семьи из-за спины.

— Грустите?

— Я должен смириться?

Вообще-то Роад не собиралась говорить с Главой на эту тему. Совсем не собиралась. Она хотела сообщить новость и отвлечь Графа, но раз уж тот сам начал, то что она может ответить, да ещё и так, чтобы ничего не испортить?

Роад сложила подбородок Графу на плечо, заглядывая в книгу. Художественная литература. Но что именно, так просто и не поймёшь со всего двух открытых перед ней страниц.

— Я не знаю.

— Ну да, откуда тебе…

— Эй! — Роад пнула кресло Графа, но тот вряд ли хоть что-то почувствовал. — Ну откуда и кому здесь знать, что правильно, а что нет? Я тоже хоть и не помню нашего мира, но всегда была преданна Семье. Во мне жил осколок памяти, что направлял меня. Как и во всех нас. А сейчас, когда мы ещё и узнали, откуда взялась эта ненависть к людям и желание их уничтожить, и к чему мы стремились, нам тоже непросто. Нам стало ещё сложнее, Граф. Вы думаете, мы не пытались решить эту головоломку? Не думали о том, что, по сути, Четырнадцатый и не член Семьи, раз не несёт в себе такую же память и не имеет имени?

— Он член Семьи.

— Да знаю я! Но ведь когда мы узнали принцип, мы стали сомневаться.

— Это нормально - стать членом Семьи и позже получить второе имя. Он бы получил его, если бы наше Сердце вернулось. Если бы план удался…

— Да, а теперь всего из-за одного ребёнка вам приходится сворачивать планы. Когда мы осознали причастность Аллена к нам, думали над тем, сколь уместно убить его сына так же, как и вы.

— Это безумие.

—Несправедливость, и мы желали быть справедливостью, — ответила Роад. — Он простил бы нас со временем — думали мы. Когда вернулся бы наш мир, он бы понял, почему мы это сделали. Он бы излечился от безумия чистой силы. Но в то же время Аллен мог обезуметь вновь, уже сам, от собственной боли и выносить новый план мести, ещё более страшный и разрушающий всё.

— Он мог бы, — кивнул Граф.

— И тогда появилась ещё эта его дочь. Совершенно обычная. И совершенно будущий Ной. Ситуация стала запутанней. Плести интриги? Убивать кого-то или всех, включая, если на то пошло, Тики?

— Хорошо, что у Трайда есть голова на плечах.

— Иначе как бы он рубил эти самые головы? — хмыкнула девчонка, хватая книгу в руки и захлопывая прямо перед носом Графа. — Давайте посмотрим, что будет дальше. Сердце - член Семьи, и, вполне возможно, убить его не удастся. А придумывать новые планы у нас ещё есть время. Тысячелетия, если на то пошло. Давайте посмотрим пока, что станет с этим миром.

— Привыкнем к нему и забудем о планах. Ну да, — голос Графа был полон печальной меланхолии.

— Не знаю. Сами решайте. И пока вам бы вылезти и посмотреть, что творится. Какие прогнозы для Книжника?

— Года-два, если в таком же темпе. А он вряд ли позволит себе что-то упустить, будет продолжать работать на износ. А что там с книжником?

— Я была у Аллена, и мы с ним немного подрались. Ну, спарринг, вроде, я давно не разминалась. Да и я ничего не стою в борьбе против него. А потом к ним заглянули интересные гости!

— И какие же гости? — Граф явно не был уверен в том, что гости и впрямь заслуживают его внимания.

— Канда Юу и ученик книжника Лави. Интересно, не правда ли?

***

Короткий рассказ обо всём, что происходило с «малой семьей» Аллена, как теперь называли обитателей «Тишины», затянулся на четыре с половиной часа. И это без перерывов на обед или отдых. Информации было более чем достаточно для одного книжника, не то что для ученика, и Лави был очень рад оказаться здесь. Непонятные моменты были прояснены, неловкости почти сглажены. Разговаривал с ними двумя именно Аллен, предпочтя прочих выгнать из комнаты, чтобы не мешались. Лави был благодарен. К примеру, кого-то из Ноев, вроде Тики, он видеть не желал совершенно.

И пусть сам Аллен тоже Ноем был.