Покров Шута (СИ)

Жаркий полдень обливал людей потом, гонял сонных, изумрудных мух, сушил почву, до болезненных трещин и беспощадно распространял свой жар даже в самую глубокую тень и прохладу помещений. В одном из полуподвальных домов, скрытых, по крайней мере, от прямых солнечных лучей, юный будущий экзорцист Аллен Уолкер постигал науку поцелуев у будущего Ноя Тикки Микка.

Аллен Уолкер покинет город через семь дней вместе со своим учителем.

Удовольствие Ноя пробудится в Тикки Микке через девять дней.

Но судьба уже успела сплести их нити в непростой узел.

====== Глава 1. Семья, как много в этом слове. ======

Семья — сколько чувств, воспоминаний, ненужных эмоций и нервов, которым более не суждено восстановиться. Тикки Микк осиротел в нежном подростковом возрасте, да и не слишком беспокоился по этому поводу, предпочитая компанию друзей-знакомых родителям. Впрочем, больше всего Тикки Микк и вовсе ценил собственную свободу, живя настоящим днём, не заглядывая в будущее и, будучи натурой не обременённой тяжкими моральными нормами, он начал жизнь бродяги подрабатывающего то там, то тут практически всегда за счёт физического труда, благо, отменное здоровье позволяло.

У Тикки на деле в то время был всего один недостаток — слабоватое зрение, которое позволяло ему носить очки, и Микк воспользовался данной необходимостью на полную. Его нельзя было назвать глупцом, его нельзя было назвать добряком – Тикки не выжил бы на улицах с подобным мировоззрением, но не отличался и кровожадностью, предпочитая решать вопросы мирными путями и переговорами, которые иные называли обманами. А потому и выглядел он не ахти как, чего только стоило его решение носить очки, скрывающие практически всё его лицо, редко бриться, а так же позволять своим кудрявым волосам лохматиться и представлять из себя смешное и обожаемое маленьким Изу воронье гнездо. Откуда в их компании взялся болезный, невысокий мальчишка, которого он и его двое друзей-охламонов пытались вырастить и воспитать человеком, Тикки уже и не помнил. Мальчик воспринимался, как неотделимая часть их коллектива. И, кажется, частенько воспитывались сами взрослые, стоило только наткнуться на укоризненный взгляд обиженных детских глаз после произнесения какой-нибудь похабщины или обсуждения не слишком честного заработка, как все вопросы и планы тут же сворачивались.

Это уже к двадцати двум он оказался в такой странной компании, которую на ближайшие годы называл и друзьями, и семьей. Его жизненный путь казался простым, понятным, не слишком сложным, благо Тикки никогда не относился к жизни, как к чему-то сложному или требующему от него слишком больших усилий.

Тикки Микк, кажется, был счастлив и даже не представлял, что на самом деле ему чего-то не хватает. Никаких целей или далеко идущих планов.

И надо же было именно ему оказаться членом Семьи Ноев. Ноем. Удовольствием Ноя.

Первое время Тикки от чего-то нередко пробивало на смех, когда он пытался понять, кто он: член семьи Ноя, Ной, Удовольствие Ноя – и как совмещать эти звания… впрочем, юмор юмором, но истинного положения дел оно не отменяло.

У Тикки вновь появилась Семья. Пока ещё небольшая. Её глава с сомнительным происхождением, Тысячелетний Граф, утверждал, что скоро проснутся и другие члены этой семьи. А что-то внутри Тикки знало, что так оно и есть.

Однако посвящать Ноям всего себя Тикки не стал. Он не думал о том, почему вообще так получилось и откуда в нём появилась эта двойственность, но его человеческая часть с лёгкостью уживалась рядом с тёмной, кровожадной, ноевской, и при этом они умудрялись не смешиваться друг с другом. Никаких провалов в памяти, никаких проблем и никакого неудобства Микк не испытывал. И только знал, что его стиль жизни хоть и необычен для остальных Ноев, но вполне нормален для него самого. Граф утверждал, что Удовольствие Ноя разделяло себя на светлую и тёмную половину и в прошлых поколениях, хоть и не всегда это было выражено настолько ярко.

А потому, свободолюбивый Третий Ной во всю получал удовольствие от собственной странности и почти всё своё время проводил в светлом безобидном обличии, лишь изредка отвлекаясь на задания Графа или просто подчиняясь собственному желанию пройтись по ночному городу и дать волю своей тёмной сущности…

Но Тикки явно ощущал, что назревает что-то, что полностью разрушит его покой. Граф готовил что-то особенное для человеческого мира: удивительную игру или невероятное представление. И он собирался задействовать в подготовке необходимой сцены и поиске подходящего декора именно членов Семьи Ноя.

А их сейчас было немного.

И Тикки был одним из них.

Ничего удивительного не было в том, что Тысячелетний Граф дёргал его к себе всё чаще и чаще, и теперь уже дело не ограничивалось безобидным чаепитием и приятной, отдающей безумием беседой за чашкой крепкого, горького кофе. В отличие от Главы Семьи, Тикки ненавидел слишком сладкие напитки.