Покров Шута (СИ)

А ещё Тикки ненавидел подобные звонки. Когда Тысячелетний, наплевав на планы и настроения своего подопечного, вырывает его из налаженной тихой жизни и заставляет вспоминать о другом себе. Ненавидел, в то же время осознавая, что часть его тоже нуждается в этих обедах, ужинах, встречах, заданиях и общении с Семьёй. А потому Тикки продолжал уверять самого себя в том, что его свобода от подобных манёвров совсем не страдает.

Вот и в этот прохладный, наполненный ожиданием первых настоящих холодов день Тикки хоть и был недоволен неожиданным звонком, но сразу же нашёл пару плюсов. Бросил своим друзьям, что ему опять звонили насчёт работы, пропустил мимо ушей возгласы о том, что их реально интересует, что это за секретная подработка такая, и поспешил выйти на улицу навстречу промозглому ветру и сырости, витающей в паре метрах от земли и мешающей дышать полной грудью.

Возможно, он не мог чувствовать себя хорошо, ощущая себя последним мерзавцем и понимая, что это плохо. Он не просто знал, не просто слышал, что существуют подобные моральные нормы, нет, нет и ещё раз нет, — у Тикки Микка всё ещё была жива совесть, и при этом умудрялась некоторую часть времени донимать своего хозяина.

И почему этот звонок оказался так некстати? Только-только Тикки начал забывать о своей двойной жизни, но видно появление экзорцистов в одном с ним поезде было знаком свыше.

Тикки устремил задумчивый взгляд в белое, затянутое облаками небо, думая о том, есть ли там кто-нибудь на самом деле, но быстро выбросил эти мысли из головы, устремив взгляд на идущего к нему по старым шахтовым рельсам Тысячелетнего Графа.

— Может, мы сначала поедим? — сходу поинтересовался Тикки, нутром чуя, что на сей раз для него приготовлена именно работа, возможно, он сможет принести ещё серебра для Иззу с чьего-нибудь экзорцисткого плаща.

Ах, эти экзорцисты, благородные носители чистой силы, защитники человечества и просто беспомощные букашки, что не могут даже вообразить истинную силу Тысячелетнего Графа и Тёмной Семьи Ноя. Они полны энтузиазма и веры в собственную исключительность и избранность. Они, обладая лишь силой этих жалких зелёных кристалликов, возомнили себя спасителями.

Впрочем, нет, им эту роль навязали. До чего доверчивые создания с огромным самомнением. А ведь его сестра Роад уже провела первую разведку уровня их глупости и попыталась подкинуть им пару мыслей о том, кто такие Семья Ноя, рассказала им то, что раньше было официальной версией. То, что Нои – носители пробудившихся генов, и что всё человечество – потомки Ноев и далее, далее, далее…. Если сравнить с тем, что известно о произошедшем некоторое время назад Чёрному Ордену, то получалось что-то странное. Тикки не знал, в чём был настоящий смысл, но даже он увидел слишком явные несостыковки.

Что же помешало подумать обо всём этом самим экзорцистам? Они настолько заняты спасением мира? Правда, немного зная сестру, он был уверен, что она наговорила ещё много чего лично от себя, прошлась по недостойным глупым людям, рассказала, как ненавидит этот мир, и что всем пора сдохнуть. Иногда на неё нападали такие приступы, желание поболтать именно в таком ключе и далее по списку, так что она наверняка отвлекла экзорцистов от главного, даже не стремясь к этому…

А кому она, кстати, об этом сказала? Кого именно встретила Роад, шагнув против воли и сценария Графа и даже не задумываясь о последствиях, устраивая эту встречу? Может быть, экзорцисты вообще не выжили? Тикки впервые задумался о том, почему он решил, что они выжили. Возможно, так говорила Роад…

За размышлениями о врагах Семьи Тикки пропустил мимо ушей наставления Графа, и без того отлично зная, что тот опять зудит про его внешний вид.

— Как пожелаете, Тысячелетний Граф.

Знакомое ощущение сдавливающего голову венка стигмат, и его разум будто бы окатывает ледяной водой. Впрочем, не только разум, волшебным образом преобразуется и его одежда, остаётся лишь спрятать старые очки в карман и поймать заботливо принесённый сюда Графом цилиндр, который тут же нашёл своё место на голове улыбающегося Ноя.

В таком виде Тысячелетний Граф был более чем согласен провести его на сытный ужин, поскольку Тикки, приобретя солидный вид, всё же не стеснялся зудеть о том, насколько он голоден. И даже пару раз прошёлся по выдающимся габаритам Графа.

Тысячелетний его гордо игнорировал и лишь раз потребовал следить за своим языком и вести себя пристойно.

Но Удовольствие Ноя отлично знал, что «нормально» в понимании Ноев не имеет границ или каких-либо антонимов. Любое поведение Ноя могло влезть в рамки нормы. Она в их Семье была довольно специфической.

Обещанный и долгожданный ужин не задался с самого начала. Стоило только войти в просторный, тёмный, увешанный картинами зал, как Тикки сразу же поприветствовала его сестра, Мечта Ноя, Роад Камелот, в коротком чёрном платьице с повязанным под горло узлом галстука. Она сидела за столом, упираясь в него же ногами и довольно улыбалась прибывшим.