Покровители

– Как ты думаешь, у младенца уже есть ресницы?

– Какой-то странный вопрос. Трудно сказать сейчас, что именно у него уже есть.

Я кивнула и глянула на вещи, которые она просила меня приготовить для нее: большую чашу, чистую простыню, запас воды, иголку и светлые нитки. Действуя инстинктивно, я на всякий случай закрыла дверь гардеробной на ключ, хотя Ричард и Джеймс сидели внизу с гроссбухом. Взглянув на Алису, я увидела, что она стоит у камина, разглядывая гипсовые фигуры, расставленные по краям каминной полки.

– Это ваши родственники? – спросила она.

– Нет. Prudentia, – по латыни сказала я, показывая поочередно на каждую статую, – и Justitia[18].

– И что они означают?

– Понятия благоразумия и справедливости являются фамильным девизом Шаттлвортов, – пояснила я и, кивнув на фим, спросила: – А где ты раздобыла его?

Она медленно вытерла лезвие подолом фартука, и, наконец незлобиво заметила:

– Вас так интересует, откуда у меня появляются вещи и инструменты?

– На самом деле я рада, что ты не просишь меня доставать что-то особенное. Во-первых, я не знала бы, где их искать. И, во-вторых, могу представить себе физиономию Джеймса, если бы я попросила заказать для меня нечто подобное.

– Кто такой Джеймс?

– Наш управляющий.

– А зачем вам вообще просить его? – спросила она.

– Он ведет хозяйственную бухгалтерскую книгу, куда записываются все наши покупки и все, что мы продаем, будь то пиво с пивоварни, или цыплята с фермы, или выплаты повитухам для госпожи.

– Даже мои?

– Конечно, и твои тоже.

Вена у меня на руке начала пульсировать от скопившейся крови. Алиса попросила меня передать ей миску – красивую латунную чашу с цветочной резьбой, подаренную нам матерью Ричарда – и, поставив ее на комод, поместила над ней мою руку.

– Вы готовы?

Не дождавшись моего ответа, Алиса вонзила свой фим в сгиб моей руки, и я невольно вскрикнула, как ребенок, когда она вытащила острие. Теплая, красная кровь мгновенно хлынула из сделанного ею разреза. Зажав рот ладонью, я не могла, однако, отвести взгляд от этого странного зрелища.

– Что означает благоразумие? – спросила Алиса, удерживая мою руку в нужном положении.

Легкая боль волной прокатилась по всему моему телу.

– А-а… Благоразумие… Благоразумие означает… а много ли крови надо выпустить?

– Чтобы набралась половина этой миски.

– Половина? – Кровь вытекала очень быстро.

– Так что же означает благоразумие? – повторила вопрос Алиса.

– Имеется в виду предусмотрительность и осмотрительность. В общем, осторожность в поступках.

– А справедливость означает свободу?

– Нет, – возразила я, пытаясь не смотреть, как быстро наполняется чаша моей кровью, словно вином из графина. В голове у меня стало пусто, как тогда, в церкви, когда я потеряла сознание.

– Справедливость означает честность и законность. Отсутствие предрассудков.

С обычной ловкостью Алиса защипнула края ранки и проткнула их иголкой. Я отвернулась и лишь морщилась всякий раз, как она делала очередной прокол.

– Я буду выглядеть как подушка, – сказала я, ощущая ее дыхание на своей руке, – ты думаешь, что это мне поможет?

– Кровопускание – это лучший способ, чтобы избавиться от скопления крови, пока у вас нет регул. Правильное кровопускание способствует оздоровлению.

Смыв кровь с моей руки, она прижала к зашитой ранке полотняную прокладку и велела подержать ее. К нам неуклюже подошел Пак, его глаза, казалось, светились любопытством. Сняв прокладку с ранки, я увидела, как из-под наспех сделанного шва просачиваются капельки крови. Пак принюхался и пару раз лизнул ранку, после чего, видимо, решил, что кровь не так вкусна, как ему представлялось.

И мне вдруг сразу вспомнились слова Роджера: «Вот вы, Флитвуд, позволяете своему питомцу проделывать такое?»

Я едва не рассмеялась, вспомнив нелепость его вопроса. Алиса обмотала мою руку льняной лентой и завязала концы, потом довела меня до кровати и велела лежать, пока она будет прибираться. Эта ранка появилась на растянутой раньше руке… я могла уже завести список своих травм, полученных мною с момента нашего с Алисой знакомства, о чем и сказала ей. Она улыбнулась и закрыла занавеси полога.

– Я не почувствовала никаких изменений в организме, – немного полежав, заметила я.

– Заметите через денек-другой, – донесся до меня ее голос и звон стекла, – если же улучшения не будет, мы повторим кровопускание на другой руке. У вас еще есть запасы ивовой коры?

– Да.

Она появилась из-за складок занавеса с льняным свертком размером с мою ладонь и вытащила оттуда какой-то зеленый лист. Оторвав от него маленький краешек, она вручила его мне.

– Пососите его, – велела она, – тогда кровь будет прибывать не так быстро. Такого кусочка вам будет достаточно, только не глотайте… потом его будет надо выплюнуть.