Покрышкин

Именно фантастически ускоренное развитие авиации, а с тем и ракетной техники стало самым захватывающим в юм всемирном явлении XX века, которое названо «научно-технический прогресс». Небо звало к себе самых сильных, самых одаренных и смелых. Значение авиации возрастает все более и более в решении вопросов войны и мира.

Совершенно определенно можно говорить о том, что вели в авиацию таких, как Покрышкин, не только жажда полета, высоты, но и обостренное чувство родовой богатырской ответственности за судьбу своей Родины.

«Трудовой народ, строй воздушный флот!» — звали газеты и плакаты. На первые пожертвования строятся самолеты (в 1924 г. более 150). ОДВФ выделяет собранные миллионы золотых рублей на реконструкцию одного из ведущих авиазаводов. Центральному аэрогидродинамическому институту, Академии воздушного флота имени Н. Е. Жуковского и т. д. Развиваются авиационные виды спорта, прежде всего планеризм. С ОДВФ, а затем Осоавиахимом связано начало деятельности таких конструкторов, как С. В. Ильюшин, С. П. Королев, А. С. Яковлев, О. К. Антонов, Н. И. Камов и других.

В ноябре 1924 года на Втором Всесоюзном совещании ОДВФ в докладе Рыкова появились уже оптимистические ноты: «Мы теперь насчитываем в составе общества более 1 млн. 300 тысяч членов, то есть размер членства в нашем обществе далеко превышает хотя бы размер членства в Коммунистической партии. Это означает, что наше общество сделалось могучим общественным фактором в нашей Советской России».

Каждое событие в авиации в 1920–1930 годы, включая и знаменитые перелеты, неотделимо от Осоавиахима и его воспитанников. А. И. Покрышкин в беседе «Отвага и мысль — крылья подвига» (Советский патриот. 1985. 10 февр.) вспоминал: «Все это время меня не покидала мечта о небе. Я начал заниматься в планерном кружке при клубе Осоавиахима. Все мы тогда жили авиацией. Помню, как новосибирцы восхищались перелетом экипажа АНТ-4 («Страна Советов») под руководством пилота С. Шестакова в 1929 году из Москвы в США через Сибирь, Дальний Восток, Алеутские острова, Аляску и через весь континент Соединенных Штатов Америки. Наши летчики преодолели тогда свыше 21 тысячи километров. Какой самоотверженностью, каким незаурядным мастерством надо было обладать экипажу!

Мои земляки начали сбор средств, чтобы подарить молодому воздушному флоту страны самолет. Собранных денег хватило на две машины. На торжественном митинге авиаторам были переданы самолеты «Новосибирец» и «Сибкомбайновец». Мне посчастливилось быть на митинге. Я слушал взволнованные выступления ораторов, смотрел на поблескивающие свежей краской машины и думал: моя дальнейшая жизненная дорога — только авиация».

В сентябре 1923 года в Новониколаевске началось строительство аэродрома. В городе базируются самолеты 16-го отдельного разведывательного отряда имени Сибревкома. Не только летчики, но и все бойцы и командиры Красной армии были любимы народом, окружены всеобщим почитанием.

...»Сашка-летчик» стремится испытать себя в полете, пусть пока всего лишь с крыши сарая. Сначала прыгнул в бабушкиной юбке вместо парашюта, и от материнского наказания спасла любимого внука сама бабушка: «Аксинья, ребенка не трожь! Не дам его бити!» Уже став постарше, Саша вновь, по воспоминаниям матери, «с ребятами сделал из фанеры да еще из чего-то большие крылья, приделал их к спине и прыгал с крыши...».

Родители относились к устремлениям сына неодобрительно, но, как писал будущий ас, «интересно, что бабушка совсем по-иному отнеслась к моей мечте. Может быть, потому, что я с таким увлечением обрисовал ей самолет... Защита была верная. Только ее одной боялся отец, робел от ее спокойного властного взгляда».

В действиях «Сашки-летчика» сразу обнаруживается исключительно сильное, редкостное волевое начало, сибирская хватка. Он способен, еще подростком, в один момент бросить курить, когда учительница показывает ему в музее муляж легких курильщика: «С такими летчиком стать невозможно». После тяжелой простуды и плеврита врач предлагает Саше лечение — каждый жаркий день лежать на берегу Оби, греться, но к воде даже не подходить. И он выдержал такой соблазн в течение всего лета, болезнь отступила. Потом Покрышкин много раз переплывал Обь, а это несколько сот метров речной шири — расстояние, доступное далеко не каждому пловцу. Утром Саша выходит во двор, занимается гирями, делает гимнастику по книге «Моя система» датского спортсмена и тренера И. П. Мюллера (эту книгу ему с трудом удалось найти по совету врача). Сердилась мать: «Куда ты? Простынешь!.. Ты там долго еще будешь кланяться»? Всю улицу собрал на представление...» Посмеивались земляки над обтиранием снегом в сибирский мороз и замысловатыми упражнениями. Многие ли способны выдержать насмешки? Но Покрышкина ничто не могло остановить: «Образ летчика, обязательно физически крепкого, сильного неотступно преследовал меня, во всем определял мое поведение». Если требовалось, он сам делал себе лыжи, коньки, шахматы, благо у всех в роду Покрышкиных — золотые руки.