Покрышкин

«Строительство социализма в одной стране» также легло прежде всего на плечи русского мужика. Из деревни перекачивались средства, черпались рабочие кадры. На сей раз, правда, наносились уже невосполнимые потери, самое страшное было в том, что крушили саму среду существования крестьянства, уклад жизни, веру... По данным ОГПУ, только за 1930–1931 годы было отправлено на спецпоселение более 1,8 миллиона крестьян. Таким пламенным революционерам, как 1-й секретарь Западно-Сибирского крайкома в 1929–1937 годах Роберт Эйхе, русский пахарь был чужд по своей природе. Р. И. Эйхе бестрепетно выступал на активе Новосибирской городской организации ВКП(б), давая установку ликвидировать кулачество как класс — напоминая чекиста Пепла из «Щепки» В. Зазубрина: «Никакой философии. Расстрелять...» Только за сентябрь-октябрь 1934 года партийный хозяин Западной Сибири лично утвердил 118 приговоров к расстрелу за «саботаж в хлебосдаче». В 1932–1934 годах репрессировались тысячи людей по делам с характерными названиями — о «трудовой крестьянской партии», о «белогвардейском заговоре», о «контрреволюционном заговоре в сельском хозяйстве»... А затем, в конце 1930-х, волна расстрелов накрыла и значительную часть самих руководителей террора. Еще в октябре 1918 года Патриарх Тихон в «Послании Совету народных комиссаров» предупреждал: «...обратитесь не к разрушению, а к устроению порядка и законности, дайте народу желанный и заслуженный им отдых от междоусобной брани. А иначе взыщется от вас всякая кровь праведная, вами проливаемая (Л к. XI, 51) и от меча погибнете сами вы, взявшие меч (Мф. XXVI, 52)».

...В декабре 1929 года ЦИК Союза ССР, а затем Совет Труда и Обороны СССР одобрили решение правительства о строительстве комбайнового завода в Новосибирске. Перед этим была образована комиссия для поездки в США по вопросу размещения заявок на оборудование. На возвышенном плато на левобережье Новосибирска планировалось уже к концу 1932 года построить невиданный в мире завод. Годовой объем производства поначалу определили в 25 тысяч комбайнов «Катерпиллер-36», 30 тысяч тракторных сеялок, 35 тысяч сенокосилок. Конечно, такое строительство и производство требовали рабочих многих специальностей. Безработице среди молодежи в Новосибирске пришел конец. Со своей мечтой пришел учиться на слесарное отделение школы фабрично-заводского ученичества «Сибкомбайна» и Александр Покрышкин. Это событие стало «великим переломом» и в его жизни... В «Небе войны» он пишет: «Давний план медленно, но верно осуществлялся. Я торжествовал. Но мое появление дома в форме фабзавучника вызвало упреки. Большой нашей семье мой заработок кровельщика был лучшей поддержкой, чем стипендия фабзавучника.

— Нахлебник! — обругал меня как-то отец. Я остолбенел, хотя он говорил горькую правду. Чтобы не быть семье обузой, я собрал однажды свои нехитрые пожитки и покинул дом. Дом, где родился и рос.

Здесь оставил я свое детство и решительно шагнул в захватывающие и трудные годы юности. Оказалось, что в тот день я покинул родной дом навсегда».

...Судьба Ивана Петровича Покрышкина сложилась трагически. До последнего времени об этом было мало кому известно. Но никогда нельзя понять сына вне судьбы его отца...

В Государственном архиве Новосибирской области сохранились личные дела лишенных избирательных прав И. П. Покрышкина и Е. Ф. Покрышкиной (Ф. 1344. Oп. 2. Д. 1202; Ф. 1347. Oп. la. Д. 1302).

И. П. Покрышкин, 44 года, проживавший по ул. Д. Бедного, 82, был лишен избирательных прав за торговлю в 1924–1926 годах галантереей по патенту 1-го разряда с оборотом 3300 рублей. К делу приложена справка (7.1.1932 г.) городского финансового отдела (ГОРФО) о торговле по патенту уже не 1-го, а 2-го разряда с обложением подоходным налогом по 3-му расписанию. Также указано, что И. П. Покрышкин был зарегистрирован как домовладелец-кустарь, работавший единолично, занимавшийся «выработкой чемоданов» и в 1925–1930 годах привлекавшийся «к обложению подоходным налогом по 2-му расписанию».

Что значило в 1918–1936 годах лишение права избирать и быть избранным в Советы, быть «лишенцем»? Причем избирательные кампании в 1922–1931 годах проводились ежегодно. Первая Советская Конституция (1918 год) определила, что «эксплуататорам не может быть места ни в одном из органов власти». Вместе с лицами, эксплуатирующими наемный труд, живущими на нетрудовой доход, монахами и священнослужителями, полицейскими, жандармами, душевнобольными лишались избирательных прав и частные торговцы. В 1927 году в РСФСР насчитывалось свыше двух миллионов лишенцев. Помимо участия в выборах, они также не имели права вступать в профсоюзы и занимать должности в органах власти. По сути, это делало человека изгоем общества, бросало на лишенца «позорное пятно».