Покрывало Изиды

Восстановленный медпункт был оборудован газовой плитой, работавшей на привозных баллонах, и Полухина напекла экзотичные для Центральной Азии дрожжевые пирожки с мясом, рисом, луком, морковкой и курагой. А Осокин купил у соседей молодого барашка и замариновал шашлык. Когда кишлак накрыли душные летние сумерки, и на смену дневному дежурному пришёл привычный Халид, по медпункту поползли дразнящие запахи свежей выпечки и жареного мяса. Стол накрыли в приёмной под навевающим иллюзию прохлады потолочным вентилятором. Тщательно накрашенная и уложенная Полухина надела голубое хлопчатобумажное платье с подолом выше колен, рукавами-фонариками и широким прямоугольным декольте. Осокин тоже сменил свой пуштунский наряд на европейскую одежду – белую рубашку-сафари и новые тёмно-синие джинсы. По случаю праздника он выставил на стол помимо разведённого спирта привезённую из Ташкента бутылку шампанского. Со спиртным в Афганистане были большие проблемы. Если водку ещё можно было приобрести в крупных областных военторгах, то шампанское и сухое вино в свободной продаже практически не появлялось. Их доставали по знакомству, либо покупали из-под прилавка за внешторговские чеки. Зная это, Осокин пред отлётом в Кандагар предусмотрительно захватил из узбекской столицы несколько бутылок шампанского: на свой день рождения, Новый год и другие возможные праздники. Ближайшим праздником оказался День медика.

Немного выпив-закусив, Осокин предложил Полухиной пригласить к столу Халида. Та сначала категорично отказалась, но выпив полбутылки шампанского согласно кивнула головой. Осокин выглянул за дверь и призывно махнул рукой молодому бойцу, сидевшему под навесом у входа во двор. Никаких словесных приглашений не потребовалось – манящие запахи еды говорили сами за себя, и Халид заторопился к медпункту так, словно только этого и ожидал. Сев за стол напротив медиков, он скромно склонил голову, сложил руки у груди и вполголоса прочитал короткую молитву. Потом положил на свою тарелку несколько диковинных дрожжевых пирожков и налил стакан холодного компота. Когда молодой человек немного перекусил, Осокин налил себе в кружку разбавленный спирт, а оставшееся шампанское разлил по двум стаканам. Один – налитый наполовину – предназначался Полухиной, другой – наполненный до краёв – был предложен Халиду. Тот, увидев протянутое ему вино, отрицательно замотал головой и энергично открестился руками:

–Хароб! Нельзя!

–Можно! Эджеза!– настаивал на своём Осокин, указывая на изображённую на этикетке виноградную кисть..– Грейп! Кха! Хорошо!

–Хароб! Хароб!– упрямо повторял молодой человек.

Осокин уже почти отступил и собрался поставить протянутый стакан на стол, когда в дискуссию неожиданно вступила Полухина. Она забрала шампанское у своего формального начальника и с обезоруживающей улыбкой протянула его Кариму:

–Совьет грейп кола! Кха! Хорошо!

–Грейп кола?– недоверчиво уточнил молодой человек, глядя то на шипящие пузырьки, то на радушно улыбающуюся Полухину.

–А! Кола! Совьет кола!– уверенно подтвердила та.