Покрывало ночи

На миг встав прямо, она тут же съехала на другую сторону.

— А я сказал — стань прямо! — рассердился Курт.

И опять что-то такое божественное произнес.

— Никогда таковской ругани не слыхивал! — потихоньку восхитился Мур. — Надо будет потом слова переписать.

Крыша скрипнула и съехала на третий бок. Курт топнул ногой. Волна силы качнула воздух. Крыша подпрыгнула и съехала на четвертый бок.

— Назад! — прорычал Курт. — Кому сказано!

Крыша еще раз подпрыгнула, а потом соскочила с дома и попробовала удрать. Хозяин съехавшей крыши завопил и сиганул в случившуюся неподалеку канаву. Курт зарычал еще громче и бросился в погоню. Переваливаясь с боку на бок, крыша резво убегала вдоль по улице. Рыча от божественного гнева, Курт бежал за ней. Над его головой вспыхнул ослепительный нимб. Крыша взвизгнула от ужаса и попыталась взлететь. Курт ухватил ее за трубу и удержал.

— Покорись! — прорычал он.

— Ну ладно, — черепичным голосом промолвила крыша. — А ты драться не будешь?

— Не буду, — пообещал Курт. — Если вернешься на место и скажешь, кто тебя заколдовал.

— Я скажу, — пообещала крыша. — Но только тебе. На ушко. Потому что… в общем, когда скажу, сам поймешь.

Курт протянул крыше свое божественное ухо и услышал. И понял.

— Хорошо, — сказал он. — Я никому не скажу. Только посоху.

— Ему можно, — сказала крыша. — А теперь отпусти меня. Я ведь живая. Я все равно сбегу.

— А раньше чего не сбежала? — спросил Мур.

— А раньше я была не совсем живой, — вздохнула крыша. — Я как бы спала. Потом просыпалась. И съезжала. Съезжала не для того, чтобы позлить кого-нибудь, а чтоб убежать. Сползти на землю и уковылять тихонько. Но ничего не получалось. Я снова засыпала. А проснувшись, ползла уже почему-то на другую сторону. А теперь твой хозяин коснулся меня своей божественной силой, и я ожила. Даже летаю. А мне так давно этого хотелось! Ведь я все время была тут. Сверху. И смотрела на небо. А смотреть в небо и не летать… Ведь я теперь совсем-совсем живая. Нельзя живое существо в плену держать.

— Нельзя, — молвил Курт. — Лети. Разрешаю.

И выпустил трубу.

Крыша взлетала медленно, покачивалась, словно лодка на волнах. Вот она достигла облаков и улеглась на самое кудрявое. Курту даже казалось, что из трубы идет дым… впрочем, он не мог знать этого наверняка. Быть может, то были другие облака.

— Ужас какой! — сорванным голосом прохрипел хозяин улетевшей крыши. — Как же это я так? Животную такую… гвоздями приколачивал… ай, грех!

— Нет на тебе греха, — успокоил его Курт. — А вот тебе другая крыша взамен улетевшей. Обычная.

Всплеск силы — и над несчастным Домом Кролика возникла новая крыша.

Кто знает, в каком королевском лесу недостанет деревьев? И у какого мастера топор, пила и рубанок окажутся чуть более изношенными? В каком ящике, на каком складе станет меньше гвоздей? Бог знает, говорят люди… но Бог совсем не всегда знает. И уж наверняка ничего не скажет об этом его нечаянный заместитель. Откуда ему знать про такие вещи? Да, божественное изволение — странная штука.

Впрочем, Курт об этом не думал. Сотворение крыши его изрядно утомило. Не думал и хозяин. Он благодарил. Возможно, Мур и подумал о чем-то таком, но промолчал. Тем более что его интересовал совсем другой вопрос: «Что же такого Курту сказала крыша?»

— Кто у нас дальше? — спросил Курт.

— Весьма красивая женщина, переломавшая у себя в доме все, до чего смогла дотянуться. То, до чего не дотянулась она сама, переломали дети, вставая друг другу на головы. Муж следил, чтоб они не упали.

— Что-то я не помню таких подробностей, — заинтересовался Курт.

— А что ты вообще помнишь? — вопросом на вопрос ответил Мур.

— Помню, что в качестве Бога должен быть снисходителен к занудам, — вздохнул Курт.

— Благодарю Вас, Ваша Божественность! — ехидно фыркнул Мур.

— Ладно. Где живет эта достойная женщина? — терпеливо спросил Курт.

— Не сказала, — отозвался посох.

— Как — не сказала?! — испугался Курт.

— А ты не спросил. — Если в голосе Мура и было злорадство, то оно было чертовски хорошо замаскировано.

— Проклятье! Да ты-то что молчал?! — взорвался Курт. — Трудно было напомнить?!

— Слишком близко стояла, — ответил посох. — Боялся, что услышит.

— Пусть бы лучше услышала! Подумаешь, посох говорящий! У Богов и не такие диковины водятся! А вот где мы ее теперь искать будем?! — сердито проговорил Курт.

— Я не того боялся, что она про меня что-то поймет, а того, что ведь ясно же станет, что ты сам ни черта запомнить не можешь. За Богами, знаешь ли, такого не водится. — пояснил Мур.

— Как ее хоть зовут? — без особой надежды спросил Курт.

— Не представилась. — безмятежно откликнулся посох.

— Экая невежливая особа. — пробурчал Курт. — Ну? Что делать-то будем?

— Я буду ждать, пока ты используешь божественное всеведенье. — сообщил Мур. — А ты — использовать его, надеюсь.

— Опять ты об этом, — вздохнул Курт.

— Должен же ты учиться, — наставительно заметил посох. — Кто знает, когда тебе повезет еще раз Богом сделаться? В общем, не тяни. Используй свою божественность, пока вечность не чихнула.

— Пока вечность — что? — оторопел Курт.