Покушение

Каким образом Агджа мог описать Росицу Антонову, если он никогда ее не видел? Как мог «точно» описать квартиру С. Антонова, когда он никогда там не был? Откуда он мог почерпнуть эту информацию? На эти вопросы должна ответить итальянская магистратура, допустившая нарушение режима полной изоляции преступника. А до тех пор контрольные проверки «описаний», воспроизводимых Агджой, должны быть изъяты из материалов следствия, как негодные для использования в качестве улик.

Неправда и то, что Агджа якобы всегда давал «точные» описания портретов, привычек и характеров обвиняемых.

Он утверждал, например, что С. Антонов, Т. Айвазов и Ж. Василев говорили на английском языке, тогда как установлено, что ни один из них не знает этого языка.

Агджа утверждал, что Василев ростом выше Айвазова, а на самом деле Айвазов на голову выше Василева.

Агджа утверждал, что знает Т. Айвазова и что именно он — человек, «бегущий с пистолетом в руке» на фотографии, сделанной на площади перед собором Св. Петра в момент покушения, а впоследствии был вынужден изменить это «утверждение» и заявить, что «бегущий» на снимке — Орал Челик.

Приведенные примеры также подтверждают, что информацию Агджа получал извне, но запомнил ее плохо и потому воспроизводил неправильно.

Не странно ли в этой ситуации, что прокурор ему верит?

В пользу «достоверности» показаний Агджи заместитель генерального прокурора приводит следующие соображения:

«Агджа убедителен вопреки его предыдущей лжи, нелогичным и недоказуемым фактам, отрицаниям и заблуждениям» так как первоначально он не хотел выдавать своих соучастников и покровителей в надежде, что они вызволят его из тюрьмы, а когда понял, что они покинули его, добровольно принял решение сотрудничать с итальянским правосудием и заговорил. Поэтому вполне логично, заключает прокурор, наличие в его показаниях противоречий, несоответствий и пр.

Вряд ли требуется много аргументов, чтобы доказать несостоятельность этого довода.

Неужели так трудно понять, что начавшееся в мае 1982 г. и продолжающееся поныне «добровольное сотрудничество» убийцы с итальянским правосудием целиком и полностью продиктовано надеждой на скорое освобождение в обмен на подлость — посадить на скамью подсудимых других людей?

Всему миру стало известно, что 29 декабря 1981 г. двое агентов итальянских спецслужб — майор Петручелли и д-р Бонагура посетили Агджу в тюрьме и через месяц после этого визита — в начале февраля 1982 г. — Агджа сообщил своему защитнику, что агенты пообещали ему сократить срок заключения до десяти лет, если он согласится сотрудничать.

И положение меняется. В мае 1982 г. Агджа «заговорил», а вслед за этим родилась и версия о наличии «болгарского следа» в покушении на папу. Годом позже он выдумывает второй заговор с участием болгар — заговор с целью покушения на жизнь Леха Валенсы во время его пребывания в Риме.

За эти выдумки судья-следователь Иларио Мартелла предъявляет ему обвинение в клевете перед государственными органами.

Цепь лжи, сплетенная Агджой, очень длинна.

Судя по сообщениям итальянских газет «Коррьере делла сера», «Темпо», «Паэзе сера», «Мессаджеро», «Унита» и др., до окончания следствия он многократно менял свои показания, отрекался от них, выдвигал новые, чтобы «приспособить их» к событиям и фактам, бесспорным образом установленным свидетелями, контрольными проверками и письменными доказательствами, собранными после его первоначальных показаний. Например, Агджа, утверждая, что бегущий с пистолетом молодой человек на фотографии, сделанной в день покушения Л. Ньютоном, — его соучастник Айвазов, после пресс-конференции, состоявшейся в декабре 1982 г. в Софии в отеле «Москва» (когда весь мир увидел по телевидению, что Тодор Айвазов совершенно не похож на изображенного на фотографии бегущего человека), нагло заявил, что это не Айвазов, а Орал Челик.

Сначала он утверждал, что знает супругу Сергея Антонова — Росицу Антонову и что она участвовала 10 мая 1981 г. вместе с ним и другими лицами в тайной встрече, проходившей на квартире Антонова в Риме. После того как защита Антонова представила устные доказательства того, что в это время Росица Антонова находилась в Софии, Агджа признался, что он не знаком с нею и никогда не бывал в квартире Антонова. Вновь вполне законно возникает вопрос: неужели возможно, чтобы при наличии стольких обстоятельств, изобличающих лживость показаний Агджи и его заинтересованность в них, прокурор Альбано продолжает ему верить?

Ответить на это нетрудно: оценка заместителя генерального прокурора необъективна и имеет, мягко говоря, предубежденный уклон.

Истина одна: обвиняемые С. Антонов, Т. Айвазов и Ж. Василев не виновны. Они подло оклеветаны. Не доказано «болгарское участие» в чудовищном преступлении — покушении на папу Иоанна Павла II. Обвинение против них абсурдно, беспочвенно, провокационно и бездоказательно.