Покушение

Показания обвиняемого, уличающего другого обвиняемого в совершении преступления (каковыми в данном случае являются показания Агджи против обвиненных болгар), использованы заместителем генерального прокурора некритично.

Но так как в юриспруденции имеют значение лишь принципы закона, а необоснованные оценки неуместны, заключение А. Альбано не может и не должно привести обвиняемых на скамью подсудимых, так как это идет вразрез с фактическими материалами следствия. В данном случае применимо положение ст. 378 итальянского уголовно-процессуального кодекса, не допускающее предания суду обвиняемого, если обвинение против него не подтверждается необходимыми доказательствами. А против болгарских граждан С. Антонова, Т. Айвазова и Ж. Василева нет и не может быть доказательств, подтверждающих их участие в покушении на папу, ибо они не существуют».

Римская газета «Темпо» (14.6.1984) сообщила, что судья-следователь И. Мартелла назвал «серьезным проступком. разглашение следственной тайны, выразившееся в опубликовании содержания обвинительного заключения, но отказался подтвердить, соответствует ли статья, опубликованная Стерлинг в газете «Нью-Йорк тайме», содержанию обвинительного заключения». В кругах органов правосудия, по словам газеты «Темпо», с уверенностью говорили о том, что Мартелла потребует, чтобы прокуратура начала расследование с целью установить, каким образом американская журналистика получила текст обвинительного заключения заместителя генерального прокурора Антонио Альбано.

Адвокаты Сергея Антонова Дж. Консоло и А. Ларусса со своей стороны подчеркивали: «Мы не удивлены тем, что документ, являющийся следственной тайной, оказался в руках г-жи Стерлинг, учитывая ту беззастенчивость, с какой она действует. Но мы действительно удивлены тем, что эта журналистка совершенно безнаказанно заявляет, что у нее есть текст этого документа, демонстрируя тем самым всему миру, как мало она считается со следственной тайной и с итальянским правосудием…

Хотя мы не можем сообщить, каково в действительности содержание обвинительного заключения, мы тем не менее считаем своим долгом подвергнуть критике тот интерес, с каким определенные круги отнеслись к утверждениям американской журналистки. К сожалению, следственная тайна, которую мы соблюдаем, не позволяет нам сообщить все то, о чем мы узнали из судебных документов. В тот день, когда эти документы будут преданы гласности, мировая общественность будет действительно поражена и наконец-то невиновность Антонова будет доказана полностью».

Заместитель политического секретаря Итальянской либеральной партии Антонио Патуэлли обратился к председателю совета министров, к министрам иностранных дел и юстиции с запросом, является ли подлинным документ, опубликованный газетой «Нью-Йорк тайме», и если да, то «какие дипломатические инициативы (вплоть до разрыва отношений) намерено принять или уже приняло итальянское правительство по отношению к Болгарии»?

Правительство молчало, а тем временем итальянский адвокат Дж. Консоло заявил в интервью агентству Ассошиэйтед Пресс (28.6.1984): «Обвинение прокуратуры в адрес моего клиента Сергея Антонова и двух других болгар настолько беспочвенно, что на суде быстро рухнет. В обвинении утверждается, что в день покушения на папу Иоанна Павла II Антонова якобы не было на рабочем месте, а в момент самого покушения он на своей машине находился недалеко от площади Св. Петра, чтобы помочь Мехмеду Али Агдже скрыться. Однако Антонов не только не встречался с Агджой до того момента, когда следственные органы устроили им очную ставку, но у него есть и железное алиби на день покушения. По показаниям двух итальянских свидетелей, в этот день Антонов был на своем рабочем месте. Если обвиняющая сторона не верит показаниям этих людей, то их следует арестовать за лжесвидетельство. Этого требует закон. Однако они не были арестованы».

Далее Консоло подчеркнул, что в основе обвинения почти полностью лежат показания Мехмеда Али Агджи, убийцы, приговоренного к пожизненному заключению. Консоло определил Агджу как «абсолютно ненадежного свидетеля». В связи с этим агентство Ассошиэйтед Пресс приводит высказывания самого А. Альбано о том, что показания Агджи были использованы в качестве «отправной точки» в работе следственных органов, и признание Альбано, что «Агджа наплел кучу небылиц», которое, разумеется, было сопровождено глубокомысленным дополнением, — что, мол, наряду с этими небылицами террорист сказал и много правды.