Покушение

— Он пообещал ничего не предпринимать против вас, если я вернусь для лечения в Париж, а я именно это и собираюсь сделать. Я пришла просто поговорить с вами. — Она четко произносила каждое слово. — Мне нужно узнать ваши методы лечения. И срочно.

— Ваш муж не хотел, чтобы я встречался с вами. У него должны быть на то веские причины.

Сириль изменила тактику. Наклонившись, она тихо спросила:

— Скажите, профессор, на какой стадии заболевания вы находитесь? Седьмой? Восьмой?

— О чем вы говорите?

— О болезни Альцгеймера.

— Как вы… Никто…

— Синий язык. Вы принимаете метиленовую синь в больших количествах, не так ли?

Половина лица Санука Арома дрогнула.

— Это единственный препарат, показавший отличные результаты при клинических испытаниях.

— Да, я знаю, они были опубликованы в прошлом году. Гашиш тоже приглушает признаки болезни, да?

Санук Аром ничего не ответил. В его взгляде промелькнула грусть, и Сириль решилась:

— Через полгода-год вы, скорее всего, будете уже не в состоянии публиковать результаты. Если вы объясните параметры протокола, я помогу вам довести начатое до конца. Даю слово. Я помогла мужу победить его проблемы для опубликования работ.

На лице Арома появился интерес.

— Его проблемы?

Сириль больше нечего было терять, и сейчас ей было абсолютно все равно, что она предает Бенуа.

— Мой муж страдает редкой формой дислексии в результате травмы головы, случившейся в двухтысячном году, когда была задета лобная доля мозга. Он не может нормально писать. Никто этого не знает. Если бы не я, он бы никогда не смог опубликовать свои работы.

Сириль замолкла в ожидании. Она только что серьезно пошатнула репутацию Бенуа Блейка и вручила Арому бесценный козырь в случае проблем с будущим обладателем Нобелевской премии. Профессор ничего не сказал, но черты его лица смягчились. Сириль мысленно поздравила себя с победой.

— Итак, профессор, как вы лечили этих детей?

Аром уклонился от прямого ответа, спросив:

— Что с вами произошло, мадам, что вы так сильно хотите это знать?

Сириль вдруг надоело ходить вокруг да около, и она решила выложить все карты на стол.

— Десять лет назад я приняла наркотики. Пока что я сама не знаю, какие именно. Но это вызвало частичную амнезию.

Аром трижды вдохнул гашиш, показав кончик синего языка.

— Да, такое бывает… Ваша искренность делает вам честь. Хорошо. Вам лучше устроиться поудобнее, это долгая история. Хотите чаю?

Он встал и тяжело направился к закрытой двери в глубине комнаты. Положив руку на ручку двери, профессор замер, и Сириль пришла ему на помощь, мягко напомнив:

— Чай… Вы шли за чаем.

Не оборачиваясь, он открыл дверь, выходившую, по всей вероятности, в кухню, и что-то сказал старой тайке, ответившей ему ворчанием.

* * *

Несколько минут спустя, устроившись на красном диване и держа у рта мундштук наргиле, Санук Аром приступил к самому невероятному из всех рассказов, которые Сириль когда-либо слышала.

— Когда тринадцать месяцев назад Группа волонтеров обнаружила первого ребенка с амнезией на юге Сураттхани и доверила его мне, я подумал, что этот случай похож, к сожалению, на сотни других, когда дети подвергаются жестокому обращению или напичканы наркотиками. Когда нашли второго ребенка, я был удивлен. Третьего — откровенно взволнован. Я пересмотрел все возможные гипотезы, включая появление нового вируса, атакующего гиппокамп или кору головного мозга. Но анализы ничего не обнаружили. Кровь была в норме. Я испытал на троих детях всевозможные методы лечения. Единственное, что дало хоть какие-то положительные результаты, — это магнетическая стимуляция.

— Я тоже пробовала ее, — перебила его Сириль, — но безрезультатно.

— Поначалу я делал все скорее наугад, стимулируя ту часть коры головного мозга, где, как предполагают, хранятся воспоминания. Но это не улучшило их состояния. Затем у меня появилась идея стимулировать мозг детей на довольно высокой частоте, одновременно показывая им картинки.

Сириль нахмурила брови.

— Картинки?

— Любые картинки, которые могли бы напомнить им прежнюю повседневную жизнь. Изображения фермы, города, животных, школы, машин, крестьян… Я перепробовал все. И во время одного из сеансов первый из найденных детей начал по крупицам собирать свои воспоминания.

— Вы уверены, что эти воспоминания не были ложными?

— Я не могу быть уверенным на все сто процентов, но сказанное тремя детьми совпадает. Знаете, это ведь основа моей работы. Я много лет назад понял, что воспоминания не исчезают, не стираются из памяти; ослабевают только цепочки, ведущие к ним. Достаточно соединить нужные звенья, и память возвращается…

Сириль некоторое время пребывала в задумчивости, потом спросила:

— И что же они рассказали?

— Они описывали… лагерь в джунглях… и пляж.

Сириль замерла.

Санук Аром внимательно посмотрел на нее и улыбнулся.

— Мы ведь с вами знакомы, да? Мы когда-то встречались с вашим мужем.

— Профессор, я — доктор Блейк. Я приехала поговорить с вами о детях, страдающих амнезией… — напомнила Сириль.