Покушение на Еву

Александр валился с ног от пережитого приключения, но душа у него пела: они все-таки пришли к нему на помощь, эти недоформированные люди, с меньшим весом мозга и недоделанной челюстью, но – несмотря на это – могущие дать большинству дальних потомков сто очков форы в человечности и смелости. А отломанный клык смилодона Бедуин выпросил себе и долго восхвалял подвиг Александра по этому поводу, потому что благодарить прямым путем было не принято – в этом мире все были равны и никто никому не был должен или обязан, еще не появилось стяжательство и рабство.

Ну, а потом были танцы.

Часть III ПУСК

Прибор, находящийся в его руках, был курам на смех, но за те данные, которые он собирался с помощью него получить, несмотря на громадную допустимую ошибку, любой археолог отдал бы правую руку не задумываясь. А он всего лишь измерял угол склонения солнца и, произведя детские вычисления в уме, определял широту своего местоположения. Сказать по правде, вычисления были сложные: нужно было, кроме всего, учесть угол смещения земной оси за предположительный отрезок времени. Если бы у него была вычислительная машина с соответствующей программой, то можно было бы проверить эти данные еще и по положению звезд, по сдвигу которых, с помощью обратной экстраполяции, было возможно грубо определить текущее тысячелетие, но на пальцах это было явно невыполнимо. Даже разбивка шкалы на градусы представляла собой громадную трудность, он с трудом решил эту проблему. Этому, окружающему его, времени было еще далеко, ой как далеко даже до Стоунхенджа. И ведь что интересно: умудрись он точнехонько определить координаты, оставалась задача смещения материков, это, конечно, для повышения точности, но все-таки. Двести тысяч лет это вам не шуточки, за это время Солнечная система протопала по Галактике солидный отрезок спирали, только задом наперед, если быть пунктуальным. Эти наблюдения он вел несколько дней, не пропуская восходы и закаты, а ведь у него не было даже будильника. Песочные часы и те оставались за линией горизонта событий. Была теоретическая возможность изготовить солнечные, но точность их повышалась с высотой стрелы, а он был послан сюда не для создания новых культов. От прогрессорской деятельности следовало воздерживаться.

Секстант стоил ему кучи нервов, терпения, одного потерянного нуклеуса и массы времени, но уж последнего добра у него хватало.

Он долго возился, делая очередное плановое измерение: в отличие от схваток с тиграми, данное занятие требовало терпения и еще раз терпения. Он подавлял мешающие эмоции, не отвлекался на проявляющих к нему интерес жирно-упитанных мух, не вытирал пот, струящийся по выпуклым глазным валикам, к которым он ранее не мог привыкнуть – он работал. Вообще он заметил, и не только по этой новой жизни, что, когда человек начинает серьезно заниматься каким-либо отграниченным от сиюминутных потребностей делом, тут же окружающая Вселенная начинает ставить ему ловушки, препоны и всякие – вот такие – мелкопакостные отвлекающие сознание факторы, а иногда она совсем выходит из себя по поводу столь вопиющего отклонения от нормы нормальной эволюционно-выигрышной модели поведения – желания заниматься чем-то выше спаривания, еды и сна, и вот тогда она бьет обухом. В этот раз ему повезло, окромя членистоногих, да и то мелких, ему никто не мешал, а когда глупая Вселенная спохватилась и решила наслать дождь, было уже несколько поздно.

Теперь он знал местоположение: судя по широте, это было Южное полушарие, Африка, могла быть и Америка, но, исходя из подсказок учебника палеонтологии с той памятной полочки, последняя должна была еще очень долго ждать своих сухопутных колумбов, не скоро, ой не скоро будущие индейцы перейдут по Беринговой суше в ее необъятные просторы.

Ему стало очень весело. Он был единственным из людей, вооруженных знаниями, понявшим конечную истину – начало хотя бы одного процесса. Неужто это маленькое людское образование, составляющей коего он теперь является, сумеет заполнить собой не только громадную Африку, распространившись отсюда на юг и на север, но и, дайте время, выбраться в неохватную Азию? Это было просто невероятно представить сейчас, не обладая памятью о том семимиллиардном колоссе двадцать первого века.