Покушение на Гейдриха

Я долго колебался, прежде чем попросил Пехачека познакомить меня с парашютистами. Надо увидеть своими глазами и узнать о парашютистах как можно больше.

И мы условились с ними о встрече в квартире Пехачека на Смихове[7].

Мы молча сидели за столом. Раздался звонок. Я остался в комнате, Пехачек пошел открыть дверь. Вернулся он с Зеленкой-Гайским и незнакомым парнем. Второго не было.

Следует немного рассказать о Зеленке-Гайском.

Он был директором школы, раньше жил в приграничном районе, а в сентябре 1938 года[8] ему пришлось оттуда уехать, так как земли эти отошли к рейху. Он был надежным человеком, в нашей организации на его попечении были товарищи, жившие нелегально. У него была кличка Ржига и еще Гайский, а его группа называлась «Октябрь». Ему и поручили привести сюда тех парней…

Незнакомец был невысок ростом, но крепкий. Лицо скуластое, губы тонкие. Он быстрым взглядом окинул комнату. Увидев, что я в комнате один, он успокоился.

— Я — Ота, — представился он.

— А я — Индра, — в тон ему ответил я.

Обменявшись рукопожатием, мы продолжали молча изучать друг друга. Пехачек приготовил чай, мы все сели за стол, но разговор у нас что-то не получался.

Наконец, я решил, что называется, идти напролом:

— Должен предупредить вас, что дом охраняется. И в кармане у каждого из нас кое-что есть…

Он улыбнулся и, не говоря ни слова, достал из кармана пистолет.

— И я люблю такие вещи, — добавил он.

— Вы откуда?

— Этого я не могу сказать.

— Почему?

— У нас секретное задание.

— Но вы кое-кому говорили, что прилетели из Англии…

— Допустим, и что же?

— Не удивляйтесь нашей недоверчивости. Мы опасаемся провокаторов.

Он нахмурился.

— Кого из чешских офицеров, находящихся в Англии, вы знаете?

Незнакомец назвал несколько фамилий. Я тщетно пытался его поймать на неожиданных вопросах. Пехачек показал фотографию своего пасынка, находящегося за границей. Незнакомец отвечал без запинки, но разве немецкий провокатор не мог бы подготовиться к таким вопросам?

И тут я обратил внимание на то, что он говорит на моравском диалекте.

— Вы из Чехии? — спрашиваю.

— Нет, из Моравии.

— Надо же! Я — тоже…

Наступило молчание.

— Откуда, если можете сказать?

— Из Тршебича, — нехотя процедил он.

— Я хорошо знаю те места, — обрадовался я. — А чем примечательна станция во Владиславе?

Парень, не задумываясь, ответил:

— Там много роз. Видимо, кто-то из станционных служащих любит разводить цветы…

Понемногу я начал ему верить. Наши опасения как будто оказались напрасными. Зеленка-Гайский и Пехачек внимательно следили за нашей беседой, время от времени вставляли и свои вопросы.

— Вы уж извините, — сказал гость, — но я ничего не могу вам сказать о нашем задании. Разве что только кодовое название операции — «Антропоид».

— По-гречески «антропос» — «человек»… «Антропоид» — как это понимать? Группа, цель которой «человек»?

В беседах со мной Моравек часто повторял, что необходимо совершить покушение… Я наобум спросил:

— Уж не для покушения ли на Гейдриха вы сюда прибыли?

Гость даже вскочил:

— Откуда вы знаете?

Столь непосредственная его реакция расположила нас к нему. Как много значат в нашей жизни случайности! Он сразу заговорил откровеннее, недоумевая, откуда нам все это могло стать известным.

Наконец он сказал:

— Нам нужна ваша помощь.

Я кивнул в знак согласия.

Дальше дело пошло гладко. Мы разделили между собой обязанности. Зеленка-Гайский позаботится о жилье для них, квартиры все время надо будет менять. Он должен будет подыскать им помощников.

— Какая у вас связь с Лондоном? — спросил я напоследок.

— Я тут не один. Мой товарищ повредил себе ногу, вот и не пришел. Кроме нас в ту же ночь были сброшены и другие парашютисты. У них — радиопередатчики. С их помощью будем получать дальнейшие указания, передавать необходимые сведения.

Его откровенность подкупила Зеленку:

— Они — настоящие ребята, на них можно положиться. Только им следует действовать осторожнее…

Мы сидим, прихлебываем чай. На дворе ночь — в январе рано темнеет.

Мы расстались, дружески пожав друг другу руки. Все в порядке. Настоящего своего имени, однако, он нам так и не сказал.

ПЕРВЫЙ МОНОЛОГ ИСТОРИКА

Вернемся немного назад.

27 сентября 1941 г. Чешское телеграфное агентство печати объявило, что имперский протектор барон Константин фон Нейрат испросил у Гитлера длительный отпуск по состоянию здоровья. В правительственном сообщении далее говорилось, что фюрер не мог отказать в просьбе имперскому протектору и назначил обергруппенфюрера СС, шефа политической полиции Рейнхарда Гейдриха исполняющим обязанности имперского протектора в Чехии и Моравии…