Покушение на Сталина. Дело Таврина – Шило

Теников остался жив, был взят в плен и поступил на службу в Вооруженные силы Комитета освобождения народов России (КОНР), правда, по состоянию здоровья уже не летал, а занимался пропагандой. Однако широко в этом качестве не позиционировался и имел основания рассчитывать, что факт его перехода на сторону противника так и останется неизвестным. Тем не менее он неоспорим. К примеру, историк К. М. Александров сообщил автору данной книги о существовании собственноручно подписанного майором РОА Тениковым отчета о его инспекционной поездке зимой 1945 года в зенитные подразделения ПВО, укомплектованные русскими добровольцами, с целью уговорить их на переход на службу в армию Власова. Кстати, официально он до сих пор числится пропавшим без вести, никакие формальные обвинения в адрес Теникова не выдвигались. Послевоенная судьба его достоверно не установлена.

Сведения Таврина весьма странны. Вдумаемся: летчик-истребитель, считающийся героем, пропадает без вести. Он прекрасно знает, что пока его пребывание на немецкой службе остается секретом для «СМЕРШа» и НКГБ, его жена будет получать хорошее денежное пособие. Вторая половина 1944 года была уже далеко не тем периодом войны, когда здравомыслящие люди могли всерьез рассчитывать на победу Третьего рейха. Втягивание жены в пособничество германской разведке единственно ради того, чтобы один из едва знакомых Теникову агентов пожил у нее несколько дней, выглядит не очень вероятным. Кроме того, как и в случае с Якушевым, получение каких-то побочных заданий или поручений от не уполномоченных на это сотрудников школы СД противоречило всей теории и практике разведки. Намного вероятнее, что «Цеппелин» включил летчика в круг общения агента исключительно для того, чтобы дать ему освоиться в авиационной среде, набраться опыта в общении с авиаторами, выработать соответствующие стереотипы поведения и усвоить профессиональную лексику, чтобы хоть как-то сойти за находящегося на излечении раненого летчика.

С полной достоверностью можно сказать, что агенту предстояло легализоваться в Москве под именем Петра Ивановича Таврина, и притом именно офицера ВВС. Об этом свидетельствуют показанные в документальном фильме «Заключенный № 35» заполненные бланки документов в/ч п/п 23224. В нем демонстрируются отпускной билет и продовольственный аттестат № 981, а также масса незаполненных бланков с печатями и штампами этой же войсковой части: командировочные предписания, продовольственные аттестаты, отпускные билеты, воинские перевозочные требования и продовольственные талоны. Часть, зашифрованная под № 23224, являлась 452-м бомбардировочным авиационным полком, в рассматриваемый период входившим в состав 218-й бомбардировочной авиационной дивизии 5-й воздушной армии (к сожалению, из-за грязного шрифта пишущей машинки, на которой печатался протокол приобщения к делу вещественных доказательств, номер полевой почты был ошибочно прочтен автором как 26224 и в таком варианте попал в первое издание книги). Так что по одной из легенд фигурант нашего расследования, вне всякого сомнения, должен был находиться в Москве под собственным именем и в качестве военнослужащего ВВС. Это можно считать неопровержимо доказанным.

Странным тут является другое: данное командировочное предписание и прочие документы использовались агентом также и во время поездки по документам заместителя начальника ОКР 39-й армии. Между тем, совершенно ясно, что эта часть никак не могла командировать в ГУКР НКО ни заместителя начальника отдела «СМЕРШа» общевойсковой армии, ни вообще кого бы то ни было. Плюс к этому полк воевал тогда в абсолютно другом месте, в составе войск 2-го Украинского фронта. То есть при углубленной проверке это стало бы еще одним демаскирующим признаком в документах агентов. Вряд ли в «Цеппелине» при подготовке документов прикрытия для данной операции проставили эти данные наобум. Похоже, отвечавший за документальное обеспечение Якушев внес неверный номер намеренно, остается открытым вопрос о его мотивах.

Безусловно, в эту легенду совершенно не вписывалась Золотая Звезда Героя Советского Союза, она соответствовала третьей, уже упомянутой легенде боевого летчика, направляющегося на торжественное заседание в Кремль. Явные следы четвертой легенды Таврина просматриваются по тем же бланкам документов, часть которых была изготовлена немцами от имени Главного разведывательного управления.