Покушение на Сталина. Дело Таврина – Шило

В этом рассказе немыслимо в реальности практически все. Помимо уже отмеченного, следует помнить, что в штрафные батальоны направлялись только офицеры, осужденные за воинские или общеуголовные преступления с отсрочкой исполнения приговора до окончания войны. Никто и никогда из осужденных к ВМН с заменой на 15-летний срок заключения в штрафбаты не попадал. Более того, по переданным Тавриным словам Якушева, тот перешел к немцам в период пребывания на командной должности на Западном фронте, что никак не увязывается с одновременным отбытием им наказания в штрафном батальоне. Кроме того, совершенно неясно, почему вдруг Якушев стал подробно информировать о деталях своей биографии агента, вскоре направлявшегося через линию фронта с опаснейшим заданием. В случае провала не исключалось, что Таврин расскажет о нем на допросах, и эта информация попадет в разыскное дело со всеми вытекающими последствиями. Притом, как следует из материалов дела, Якушев откровенничал с агентом на квартире Делле, таким образом одновременно раскрывая тому довольно деликатные этапы собственного жизненного пути. Все это вызывает крайние сомнения в правдивости изложенного, которые усиливаются и другими, рассматриваемыми далее деталями роли Якушева в информировании Таврина о якобы существующей в Красной Армии подпольной антисоветской организации «Союз русских офицеров».

Отдельно следует поговорить о фотодокументах по «делу Таврина», оказавшихся в распоряжении советской контрразведки. Первым и самым знаменитым из них является широко известная фотография Таврина вместе с Грайфе в мундире СД, подлинность которой оспаривается несколькими исследователями. Существует и ряд других снимков агента вместе с этим же немецким офицером: в автомобиле, около мотоцикла и так далее.

Тренировки на стрельбище

Ключевым является вопрос о том, какими путями эти и другие фотографии (например, Таврин вместе с женой в Пскове около закрепленного за ним автомобиля и т. п.) попали к советской контрразведке. Подавляющая часть архивов «Цеппелина», в частности архивы главной команды «Руссланд Норд», избежала захвата советской стороной. Происхождение части кадров неясно, зато некоторые авторы утверждали, что четыре фотографии, на которых Таврин запечатлен во время упражнений в стрельбе из пистолета на полигонах СД, агент якобы привез с собой. При этом снимки оказываются приобщенными к делу в качестве вещественных доказательств, хотя в списке предметов, изъятых у Таврина в ходе личного обыска 5 сентября 1944 года, фотографии, как уже отмечалось, отсутствуют. Известно, что соответствующий протокол датирован 1951 годом, так что непонятно, где эти доказательства были до того, куда девались приобщенные ранее, и так далее. Но даже без учета этого последнего обстоятельства трудно поверить, что террорист захватил с собой в самолет эти абсолютно компрометирующие его фотографии. На одном из снимков Таврин (или же человек, отдаленно похожий на него) зафиксирован с пистолетом около мишени в виде окарикатуренного профиля Сталина. Попадание этого кадра в руки следствия уже само по себе практически гарантировало смертный приговор, однако агент якобы взял его с собой — на память? Кажется, в истории разведки аналоги такой ситуации отсутствуют.

Заставляет задуматься ряд особенностей этого снимка. Он единственный из них может служить реальным доказательством в обвинении, но в то же время и вызывает наибольшие сомнения в аутентичности запечатленной на нем сцены. Качество фотографии, в отличие от остальных трех, отвратительное, и вкупе с ракурсом съемки это не позволяет с уверенностью судить о том, снят ли на ней именно Таврин. Мишень подобного рода для тренировок в стрельбе крайне неудобна, не соответствует реальным размерам головы, не дает возможности выбрать нужную точку прицеливания и отработать огонь по всем уязвимым точкам человека. И уж совершенно невозможно понять установку мишени на столь низком уровне, реальный объект теракта никогда не оказался бы в такой позиции. А это означает, что отрабатывать технику покушения на ней бесполезно. Строго говоря, на снимке запечатлена сцена с неидентифицируемым персонажем, абсолютно бесполезная для практической подготовки стрелка, но крайне компрометирующая того, к кому данный снимок будет отнесен. Все это вынуждает усомниться в немецком происхождении фотографии.