Покушение на убийство

— У нас есть время для этого?

— Да, сержант, есть. Опишите его.

— Молодой, лет двадцати. Выглядел как книжный червь. Больше ничего сказать не могу. Помогло?

— Да. Я думаю, что знаю, кто это. Я хочу, чтобы вы остались с Майклом Дэвлином. Мы не знаем, что он и его брат узнали, так что важно держаться рядом.

— А как же Дэмпси? Как насчет того, что этот парень скажет ему? Мы должны и это держать под контролем.

— Должны, сержант, и я буду. Вы не единственный актив, который у меня есть. А теперь, пожалуйста, оставайтесь с братьями и предоставьте Джо Дэмпси мне.

Дэмпси быстро шел по тротуару. Он видел Бенджамина Гранта. Ученый промчался по тропинке в свой дом, закрыв за собой дверь.

Бывает, о своем прибытии стоит сообщать. А бывает наоборот. Грант возвращался домой со свежими ранами от жестокого допроса. Дэмпси видел эти детали и понимал, что второй подход сегодня предпочтительнее.

Дэмпси набирал скорость, повернув на дорожку Гранта, и всего через пару мгновений после того, как дверь закрылась, ударил в нее. Быстрый мощный удар снес тяжелую деревянную дверь с петель.

Грант не успел пройти дальше своего коридора.

Дэмпси не медлил. Он догнал Гранта и схватил его за шкирку, прежде чем тот смог бежать:

— Я хочу знать все об Эймоне Макгейле. — В голосе Дэмпси не было и намека на компромисс. — И я хочу знать, что ты сказал Майклу Дэвлину.

— Я, я не знаю, о чем вы. — Ноги Гранта подкосились. — Я не знаю никакого Майкла Дэвлина.

— Не ври мне! Что ты ему сказал?

— ЛАДНО! ЛАДНО! — Грант больше не оказывал сопротивления. Сегодняшняя ночь уничтожила всю его решимость. — Я рассказал им все.

Дэмпси придвинулся ближе, чтобы Грант мог чувствовать тепло его дыхания:

— Тогда хорошо, что ты вспомнил эту историю, потому что теперь ты расскажешь ее мне.

Шестьдесят три

Стэнтон нажал красную кнопку сброса. Линия оборвалась.

Он положил телефон на стол и откинулся в кресле. Затем он начал рассеянно постукивать пальцами, обдумывая свежее развитие событий.

То, что Стэнтон до сих пор сидел за рабочим столом, доказывало, насколько сильно все вышло из-под контроля. Самая тщательно спланированная операция в его жизни обернулась фиаско.

Мысль о том, как гладко все должно было пройти, преследовала его.

Макгейл исполнил свою роль в совершенстве. И даже лучше. А ложные угрозы ИРА в адрес президента Говарда Томпсона сделали именно то, на что Стэнтон рассчитывал. Все внимание было отдано бывшему лидеру вместо сэра Нила Матьюсона — человека, который на самом деле умер. Внимание, которое только усилилось из-за того, что Макгейл, стреляя в Матьюсона, ранил и Томпсона. Это была удача, на которую Стэнтон не мог надеяться.

Джошуа тоже успешно выполнил первое из своих заданий. Своим выстрелом он расчистил путь для Макгейла. Но теперь, оглядываясь назад, Стэнтон понимал, что эта победа была их последним настоящим успехом.

Все ошибки с этого момента корнями уходят к Джо Дэмпси и, следовательно, к просчету Стэнтона. Стэнтон понимал, что присутствие Дэмпси на Трафальгарской площади может оказаться проблематичным. Это была отдаленная возможность, но тем не менее. Стэнтон решил этот вопрос тем, что ничего не сказал Джошуа. В противном случае стало бы понятно, что Стэнтон знает о настоящей личности Джошуа. Это была ценная информация, которую можно было бы использовать позже, в случае необходимости. Что Стэнтон и сделал. Это и само по себе было потенциальным отвлечением, столь же большим — и даже больше, чем внезапное появление Джо Дэмпси. И поэтому Стэнтон решил ничего не говорить Джошуа. Он понадеялся на шанс, что Джошуа не заметит Дэмпси, стоявшего с противоположной стороны площади от Макгейла, в многотысячной толпе. Это решение было его первой ошибкой.

Удача также сыграла свою роль. План разрабатывался годами. Были приняты все меры предосторожности. Даже маловероятный арест Макгейла и его заключение под стражу были просчитаны с помощью давнего подкупа сержанта Тревора Генри. Своеобразный защитный механизм, который обеспечит Макгейлу удобное «самоубийство».

Но вмешалась судьба, и даже столь блестящей подготовки оказалось недостаточно.

Стэнтон, конечно, знал, что Макгейл может встретиться с адвокатом раньше, чем его заставят замолчать. Шансы на это были высоки. По английским законам, подозреваемого в терроризме могут содержать в полной изоляции в течение нескольких дней. Без права видеть или связываться с кем-либо. Даже с адвокатом. В данном случае шансы на это были невелики, но Стэнтон все равно подготовился. И поэтому он был готов, когда — с поощрения премьер-министра, отчаянно пытавшегося защитить свои интересы, — Дэниел Лоренс провел время наедине с Макгейлом.

Любой человек, имевший непосредственный доступ к этому человеку, становился неприемлемым. Не то чтобы Макгейл знал что-то такое, что могло вывести на Стэнтона. Знания профессора были заведомо неточными. Но он знал достаточно, чтобы появились вопросы. Вопросы, которые могут привести к истине. Этого Стэнтон не мог допустить. И поэтому Дэниел Лоренс должен был умереть.