Читаем Покушения и инсценировки: От Ленина до Ельцина полностью

Итак, Сикейрос был исполнителем неудавшегося покушения на жизнь Троцкого, хотя знаменитый художник потом делал заявления о том, что целью нападения на виллу Троцкого было не убийство, а эффективный протест против его пребывания в Мексике. А кто организатор?

Кадровый сотрудник НКВД Наум Эйтингон. Когда первая акция по уничтожению злейшего врага Сталина провалилась, Эйтингон вернулся в Москву.

Его начальника Павла Анатольевича Судоплатова вызвал к себе Берия. Проанализировав причины неудачи, они поехали к Сталину, который после долгого разговора согласился разрешить Эйтингону использовать другой вариант.

Судоплатов позднее рассказывал:

— Было принято беспрецедентное решение — моему заместителю Эйтингону разрешили действовать абсолютно самостоятельно с правом выбора и вербовки агентуры без согласования и без санкции Центра. Ему под личную отчетность выделялась астрономическая по тем временам сумма — триста тысяч долларов.

ПОД ПСЕВДОНИМОМ «ГЕНЕРАЛ КОТОВ»

Это был плотный, рано облысевший человек с остро сверлящими глазами. Он участвовал в гражданской войне в Испании под псевдонимом «генерал Котов», будучи консультантом интербригад по вопросам партизанских операций. Там же сошелся с коммунисткой из Барселоны Эустасией Марией Каридад Меркадер дель Рио и завербовал в качестве агентов НКВД ее самое и ее сына Рамона Меркадера, который через пять лет ударом ледоруба лишит жизни Троцкого. Но тогда, в первые месяцы флирта с обаятельной креолкой, о роковых последствиях этого знакомства не подозревал никто.

Наум Исаакович Эйтингон прославился в чекистских кругах в 1929 году блестящей операцией по ликвидации Якова Блюмкина — того самого Блюмкина, который убил в 1918 году германского посла Мирбаха в Москве. Блюмкин служил тогда в ЧК, состоял в партии левых эсеров и своим террористическим актом хотел сорвать Брест-Литовский мир. Дзержинский объявил вышедшего из-под контроля сотрудника вне закона, но вскоре реабилитировал его, и приговоренный к расстрелу чекист поднялся до ранга нелегального резидента ОГПУ в Турции.

Блюмкин продолжал пребывать в этой должности, когда в Стамбул прибыл депортированный из Советского Союза Троцкий. В число сопровождавших его лиц ОГПУ внедрило своего агента, который летом 1929 года сообщил в Москву, что сосланного Троцкого навестил сочувствующий ему сотрудник ОГПУ, который согласился передать послание Троцкого Радеку, а также обсуждал способы установления нелегальной связи с троцкистским подпольем в Москве. Этим сотрудником был резидент Яков Блюмкин.

В стамбульской резидентуре ОГПУ числилась привлекательная женщина-агент Лиза Горская. Одно время она работала в секретариате у Дзержинского. С Лубянки ей пришло указание отбросить буржуазные предрассудки, завести с Блюмкиным роман и выяснить степень его сотрудничества с Троцким. Очаровательная агентесса настолько преуспела в выполнении этого задания, что стала тенью Блюмкина. Правда, похоже, что незарегистрированной. Этой историей на месте руководил легальный резидент ОГПУ Наум Эйтингон.

Ему и передавала любознательная Горская все выведанные секреты, в том числе и то, что Блюмкин отдал Троцкому значительную часть партийной кассы. Эйтингон провернул дело таким образом, что Блюмкин только в момент ареста догадался о ее роли:

— Лиза, ты предала меня!

Вскоре Лиза Горская стала женой Эйтингона.

Вот такой это был человек, известный также как генерал-майор Леонид Александрович Наумов и Леонид Александрович Эйтингон.

Родился Эйтингон в 1899 году в белорусском городе Могилеве. В ВЧК пришел в 1921 году по личной рекомендации Дзержинского, которому он когда-то помог во время бегства из ссылки. Председателя ВЧК не смутило, что юноша был членом партии эсеров.

География разведывательной работы Эйтингона довольно обширная: Китай, Турция, Испания, Мексика. Самая крупная его операция — это, безусловно, ликвидация Троцкого.

В конце октября 1951 года Эйтингон был арестован и содержался во Владимирской тюрьме до марта 1953 года. После смерти Сталина его освободили и реабилитировали. Вернули все ордена, и после короткого отдыха в санатории он вновь вернулся на Лубянку. Однако в июле 1953 года вновь арестовали как пособника Берии и поместили в ту же Владимирскую тюрьму сроком на 12 лет.

С большим трудом удалось добиться, чтобы в эти 12 лет зачли срок пребывания в тюрьме с 1951 по 1953 год. Отсидел ровно десять лет — от звонка до звонка. Выпустили его на свободу в 1963 году.

После выхода из тюрьмы узнал, что на квартиру к нему приходил Рамон Меркадер.

— А где комера до Леонидос?

На груди исполнителя теракта Меркадера Золотая звезда Героя Советского Союза, а комерадо Леонидос, организовавший теракт, почему-то в тюрьме!

Все силы и энергия недавнего узника были направлены на то, чтобы добиться реабилитации. Увы, он скончался в 1981 году, так и не дождавшись торжества справедливости. Оправдали его лишь в 1990 году, о чем он так и не узнал.

Перейти на страницу:

Все книги серии Досье

Смерть в рассрочку
Смерть в рассрочку

До сих пор наше общество волнует трагическая судьба известной киноактрисы Зои Федоровой и знаменитой певицы, исполнительницы русских народных песен Лидии Руслановой, великого режиссера Всеволода Мейерхольда, мастера журналистики Михаила Кольцова. Все они стали жертвами «великой чистки», развязанной Сталиным и его подручными в конце 30-х годов. Как это случилось? Как действовал механизм кровавого террора? Какие исполнители стояли у его рычагов? Ответы на эти вопросы можно найти в предлагаемой книге.Источник: http://www.infanata.org/society/history/1146123805-sopelnyak-b-smert-v-rassrochku.html

Борис Николаевич Сопельняк , Сергей Васильевич Скрипник , Татьяна Викторовна Моспан , Татьяна Моспан

Детективы / Криминальный детектив / Политический детектив / Публицистика / Политика / Проза / Историческая проза / Прочие Детективы / Образование и наука

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное