Читаем Покушения и инсценировки: От Ленина до Ельцина полностью

Сомнений в том, что теракт совершила Каплан, все больше и больше. Хотя полностью ее участия в покушении на Ленина исключать нельзя. Скорее всего ее использовали для организации слежки и осведомления исполнителя о времени и месте выступления Ленина на митинге. Ведь на следствии она даже не смогла ответить на вопрос о количестве произведенных выстрелов: «Сколько раз выстрелила, не помню». Согласитесь, это более чем странно для опытной профессиональной террористки.

Должен сразу отметить: обстоятельства покушения на Ленина 30 августа 1918 года очень и очень туманны. При более глубоком ознакомлении с допросами Каплан и другими материалами дела возникает множество вопросов. И самый существенный: нет данных, подтверждающих ее умение владеть оружием.

Некоторые мои собеседники считают, что стреляла вовсе не Каплан. Кстати, в первых документах речь идетодвух стрелявших. В воззвании ВЦИК от 30 августа 1918 года говорится: «Всем Советам рабочих, крест., красноарм, депут., всем армиям, всем, всем, всем. Несколько часов тому назад совершено злодейское покушение на тов. Ленина. По выходе с митинга тов. Ленин был ранен. Двое стрелявших задержаны. Их личности выясняются…» Подписано воззвание Свердловым.

Кто же второй? Его фамилия Протопопов. Он сразу же был расстрелян. Раньше, чем Каплан. Не странно ли? Кстати, о Протопопове нет никаких сведений. Был человек — и нет его. Исчез бесследно.

Через 20 лет — в 1938 году — НКВД «раскрыл», что покушение на Ленина вместе с эсерами организовал Бухарин, что Каплан по его заданию стреляла в Ленина отравленными пулями. Как было на самом деле, сегодня вряд ли кто ответит.

Недоуменных вопросов много. Противоречивы, например, показания помощника военного комиссара 5-й Московской пехотной дивизии С. Батулина, задержавшего Каплан. При первом допросе он заявил, что задержал стрелявшую на месте покушения. Впоследствии стал утверждать, что «побежал вслед за побежавшими» и неожиданно увидел Каплан, стоявшую под деревом. Бежала ли она с места покушения — в длинном до пят платье по моде 1918 года, в ботинках с проступившими гвоздями? На первый вопрос Батулина она ответила: «Это сделала не я». И только потом взяла вину на себя.

На допросах в ЧК Каплан твердила: «Из какого револьвера я стреляла, не скажу… Кто мне дал револьвер, не скажу… Когда я приобрела билет Томилино-Москва, я не помню… В Томилино я не была. Откуда у меня деньги, я отвечать не буду…»

Внешняя простота дела и мощный всплеск возмущения среди рабочих предопределили быстрый исход дела Каплан. Главной вещественной уликой стал револьвер, который после коллективного осмотра был признан оружием покушения. Этот револьвер принес один из рабочих, присутствовавший на митинге, прочитав объявление ЧК о розыске оружия, из которого стреляли в Ленина. Ни дактилоскопической, ни баллистической экспертизы не проводилось. Следствию, очень скоротечному, — в ночь на 31 августа арест, а уже 3 сентября расстрел — многое представлялось слишком простым и ясным. В протоколах допросов часто фигурируют такие фразы, как «ктото сказал», «крикнули» и т, д. Однако попыток установить эти лица не было. Опрос присутствовавших на митинге не проводился. Похоже, что следствие вполне устраивало признание Каплан в том, что она действовала одна.

НЕЗАДАЧЛИВАЯ КАСТЕЛЯНША

Кроме Ленина, ранение получила женщина по фамилии Попова. Она работала кастеляншей в Петропавловской больнице. В момент покушения на Владимира Ильича женщина оказалась возле его машины.

Этот факт почти не отражен в литературе. Вокруг него много слухов, недомолвок, предположений. Одна впечатлительная москвичка поведала мне и вовсе невероятную историю. Мол, эта кастелянша, жившая по соседству, была соучастницей покушения на Ленина. Мать моей собеседницы рассказывала когда-то ей по секрету, что вся семья этой кастелянши была арестована ЧК.

Дыма без огня не бывает. Действительно, существуют источники, подтверждавшие ходившие по Москве слухи. Притом не в каких-то там особых архивах, а в открытой печати. Правда, подшивку «Известий ВЦИК» за 1918 год найти не просто. И тем не менее в одном из номеров этой газеты читаем: «В день рокового покушения на тов. Ленина означенная Попова была ранена навылет; пуля, пройдя левую грудь, раздробила левую кость. Две дочери ее и муж были арестованы, но вскоре освобождены».

А вот этот документ — из архива не для широкого доступа. "Шагах в четырех от товарища Ленина на земле лежала женщина на вид лет сорока, что задавала ему вопросы о муке. Она кричала: "Я ранена, я ранена! «, а из толпы кричали: „Она убийца!“ Я бросился к этой женщине вместе с тов. Калабушкиным. Мы подняли ее и отвали в Павловскую больницу». Такие показания дал милиционер А. А. Сухотин, допрошенный в качестве свидетеля в день покушения на Ленина.

Перейти на страницу:

Все книги серии Досье

Смерть в рассрочку
Смерть в рассрочку

До сих пор наше общество волнует трагическая судьба известной киноактрисы Зои Федоровой и знаменитой певицы, исполнительницы русских народных песен Лидии Руслановой, великого режиссера Всеволода Мейерхольда, мастера журналистики Михаила Кольцова. Все они стали жертвами «великой чистки», развязанной Сталиным и его подручными в конце 30-х годов. Как это случилось? Как действовал механизм кровавого террора? Какие исполнители стояли у его рычагов? Ответы на эти вопросы можно найти в предлагаемой книге.Источник: http://www.infanata.org/society/history/1146123805-sopelnyak-b-smert-v-rassrochku.html

Борис Николаевич Сопельняк , Сергей Васильевич Скрипник , Татьяна Викторовна Моспан , Татьяна Моспан

Детективы / Криминальный детектив / Политический детектив / Публицистика / Политика / Проза / Историческая проза / Прочие Детективы / Образование и наука

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное