Пол Гетти. Мучительные миллионы

Неудивительно, что из-за такого образа жизни стал трещать по швам и его четвертый брак. Единственное отличие последнего от предыдущих трех состояло лишь в том, что в лице болтливой старлетки — четвертой его жены — он встретил достойного соперника. Она оказалась более расчетливой и энергичной, чем прежние миссис Гетти.

В будущем Энн Рорк выйдет замуж еще три раза, но уже после ее брака с Полом Гетти стало ясно, что она не намерена терпеть измен и издевательств супруга. Энн была дамой весьма общительной и не желала любоваться из окна на океан в одиночестве. Она начала приглашать своих голливудских друзей, и в скором времени они уже чувствовали себя в особняке Гетти как дома.

Возвращаясь домой, Пол часто заставал там множество гостей супруги, которые в большинстве случаев никак не реагировали на его появление. Более того, нередко они шепотом подзадоривали Энн, совершенно не стесняясь присутствия мужа.

— Почему он не подарит тебе «роллс-ройс», моя милая? — спрашивала одна из подруг.

— Мог бы купить своей жене шубу из соболей, а не из норки, — добавляла другая.

Такая наглость просто бесила Пола, но он не стал тратить время на разборки с Энн, а предпочел просто реже появляться в Малибу. Во время одной из долгих отлучек супруга подружка Энн познакомила ее с местным адвокатом, который занимался только разводами и ухитрялся превращать их в скандальные судебные процессы.

Тот посочувствовал несчастной Энн и изъявил готовность помочь ей достойно расстаться с Полом. Ничего не подозревавшему Гетти стала угрожать перспектива быть смешанным на суде с грязью.

Потерпев фиаско в Голливуде, Энн решила блеснуть своим актерским талантом в суде. Историю своей жизни с Полом Энн изобразила в столь трагических тонах, что та вполне была бы достойна пера великого Шекспира. Особенно впечатляли эпизоды, связанные с ужасающим поведением Пола у кратера Везувия и ее попытками покончить с собой, а также упоминание о его извращенных представлениях о роли отца и мужа.

Миссис Гетти была полна решимости оттяпать у супруга часть его богатства. И Пола спасло лишь то, что в те времена закон о разводе в штате Калифорния был не столь щедр по отношению к оскорбленным женам. Полу пришлось изрядно поволноваться, но в конце концов он сдался, дав согласие ежемесячно выплачивать 2500 долларов Энн и по 1000 долларов каждому из двух сыновей.

Имея уже четырех малолетних сыновей, Гетти не проявлял к их судьбе ни малейшего интереса. После того как лос-анджелесские газеты начали смаковать ужасающие подробности его брака с Энн, Пол решил переехать на время в Нью-Йорк, а затем и вообще перебраться в Европу.

Телефон для Гетти был воистину божьим даром, поскольку позволял ему руководить своим бизнесом, даже не появляясь в Лос-Анджелесе. Денег у него было более чем достаточно, и он мог позволить себе выбрать в Нью-Йорке квартиру по вкусу.

Не следует заблуждаться, полагая, что накопленное Полом Гетти богатство никак не повлияло на его образ жизни. Изменения безусловно произошли, но только такие, которые не затрагивали его балансовых отчетов и не отвлекали от азартной финансовой игры, которую он вел на бирже. Стремясь к переменам в жизни, он всегда следил за тем, чтобы они могли принести ему определенные выгоды.

В Нью-Йорке Гетти поселился в фешенебельном районе рядом с Ист-ривер на улице, которая по странной случайности имела то же название, что и старинный особняк вблизи Лондона, в котором он проведет остаток своей жизни — Саттон-Плейс. Понравившийся ему дом он покупать не стал, а лишь снял на время. Это было намного выгоднее. Во-первых, ему не надо было платить налоги, а во-вторых, наем жилья можно было оплатить за счет «Джордж Гетти Ойл». Дом этот привлек Пола тем, что принадлежал жене достопочтенного сэра Фредди Геста — кузена самого Уинстона Черчилля.

Привлекла Пола и обширная коллекция картин восемнадцатого века и старинной французской мебели. Увидев все это, он и сам загорелся желанием иметь нечто подобное и вскоре действительно начал покупать старинные шедевры. Однако прежде чем этим заняться, Гетти посетил множество музеев и прочитал десятки пухлых томов по истории искусства. Особый интерес он проявил к старинной европейской мебели красного дерева, которую в кризисные тридцатые годы можно было купить в Америке за бесценок.