Пол Гетти. Мучительные миллионы

Ей хотелось как можно скорее уехать подальше от этого ужасного дома на Чейн-Уок, и она отправилась с детьми с Калифорнию. Сначала они жили у ее друзей в Сан-Франциско, а затем купили себе дом в Лос-Анджелесе. Со стороны Гейл это был самый решительный шаг в ее жизни. Она полностью порвала с Европой и своим прошлым, хотя бывали минуты, когда она в мечтах снова возвращалась в Италию.

Явившись на похороны отца, Пол выглядел немногим лучше покойного. Серый цвет лица и темные очки делали его похожим на персонаж из фильма ужасов. Передвигался он с трудом и лишь благодаря поддержке сопровождавшей его Бьянки Джаггер — супруги легендарного солиста «Роллинг стоунз» Мика Джаггера. За многие годы Пол впервые оказался перед камерами фото- и телерепортеров. В своем интервью он сказал, что очень скучает по детям и горько сожалеет о том, что не смог повидать отца перед его кончиной. Его здоровье было подорвано наркотиками и алкоголем, и, глядя на этого глубоко несчастного трясущегося человечка, было трудно поверить, что он является одним из наследников самого богатого из американцев.

Не меньшую тревогу вызывала судьба его сына — совсем еще юного Пола. Парень успел превратиться в законченного алкоголика, и его дед Джордж Харрис обратился в суд Лос-Анджелеса с просьбой передать все финансы внука под его контроль, обосновывая это тем, что Пол нуждается в лечении от алкоголизма и пока не может разумно распорядиться причитающейся ему долей наследства Пола Гетти-старшего.

Мартина забрала детей и переехала к своим родителям, после чего Пол запил еще больше. С университетом было покончено, и он начал путаться с какими-то бродягами. Гейл была в отчаянии. Она попросила приехать в Лос-Анджелес старого приятеля Пола — журналиста Крэйга Копетаса с тем, чтобы он повлиял на ее сына. Однако все закончилось тем, что друзья окончательно рассорились.

«Когда я приехал в Лос-Анджелес, — вспоминает Копетас, — в суде должно было разбираться исковое заявление мистера Харриса о передаче ему попечительских прав над внуком. На суде должны были присутствовать и Пол с Мартиной. Я повез их туда в своем стареньком красном „шевроле“ и просил Пола, чтобы он не устраивал скандала в присутствии репортеров и журналистов. Он пообещал мне, что постарается вести себя как подобает внуку Гетти. Однако, еще не доехав до суда, он накинулся с обвинениями на несчастную Мартину, заявив, что во всех его несчастьях виновата только она. Подобной подлости я от него не ожидал. Затормозив, я вышвырнул его из машины. Он остановился как вкопанный, и я потащил его в здание суда. Там он снова закатил истерику, и я понял, что нашей дружбе пришел конец. Из Калифорнии я уехал через несколько дней и больше с Полом никогда не встречался».

Глава восемнадцатая Наркотики и кома

После смерти отца Пол-младший окончательно приговорил себя к пожизненному заключению в своем старинном и мрачном особняке, полагая, что именно такой кары он заслуживает за случившееся с Талитой. Однако к его душевным страданиям, порожденным чувством вины, добавились муки телесные, причиной которых стали наркотики, алкоголь и избыток денег. Рюмка бурбона и укол героина помогали ему забыться, а доллары трастового фонда, падающие ему в руки словно манна небесная, позволяли беспрепятственно продолжать подобное существование и быть при этом независимым от других.

Героин привлекателен тем, что на некоторое время избавляет человека от страданий. На час или больше, в зависимости от дозы, сознание последнего абсолютно освобождается от тревожных мыслей и чувства вины. Ощущение реальности исчезает и сменяется удивительным спокойствием. Однако при длительном использовании героина возникает кумулятивный эффект, приводящий к еще большей тревоге, резкому снижению самооценки, глубокой депрессии и разрыву с внешним миром. Когда же ощущение реальности возвращается, чувство вины по отношению к родным и близким еще больше усиливается. Возможно, именно это и стало причиной нежелания Пола встречаться с родственниками, в том числе и со своими детьми. Уединившись в своем особняке, он стал болезненно подозрительным ко всему, что могло вторгнуться в его жизнь из внешнего мира.

В те годы его единственными друзьями оставались лишь книги, которые он коллекционировал в течение последних лет. В его библиотеке их уже было немало. От средневековых иллюстрированных рукописей в изящных переплетах до уникальных современных изданий, вышедших малыми тиражами и ставших поэтому библиографической редкостью. Все эти издания предназначались, по мнению Пола, не столько для чтения, а являлись скорее своего рода талисманами, историческими памятниками и произведениями искусства.

Книги, как немые свидетели событий прошлого, воздействовали на него магически и служили той же цели, что и наркотики, — уходу от действительности. Прошлое казалось ему более безопасным и романтичным, чем настоящее.