Пол и характер

Вместо того, чтобы опровергать воззрения автора убедительными логическими доводами, вполне достаточно объявить его женоненавистником. Подобный метод борьбы действительно имеет много достоинств. Ненависть никогда не поднимается выше своего объекта, а потому говоря, что человек одержим ненавистью к тому объекту, о котором он высказывает свое суждение, мы тем самым ставим под сомнение искренность, чистоту и достоверность его взглядов. Правда, логической доказательности в подобном приеме мало, но она вполне возмещается гиперболическим характером обвинений, возводимых на него, и патетической защитой, с помощью которой мы охраняем себя от нападений с его стороны. Итак, мы видим, что подобный способ защиты всегда ведет к желательной цели: избавить человека от необходимости высказаться по существу дебатируемого вопроса. Он является наиболее совершенным и надежным оружием в руках огромного множества мужчин, которые упорно не желают вникнуть и понять истинную сущность женщины. Таких мужчин, которые в своих мыслях уделяли бы много места женщине и вместе с тем высоко ставили бы ее, совершенно нет. Есть среди мужчин или глубокие женоненавистники, или такие, которые никогда не думали особенно долго и глубоко о женщине.

В теоретическом споре, безусловно, недопустимо ссылаться на психологические мотивы, которыми руководствуется противник. Еще хуже, когда эта ссылка должна заменять собою доказательства. Я далек от мысли кого-либо поучать в теоретическом отношении, говоря, что в споре о каком-нибудь предмете оба противника должны поставить над собою сверхличную идею истины и искать конечных результатов своего спора вне всякой зависимости от конкретных качеств их, как отдельных личностей. Если же одна сторона, придерживаясь строгой логической последовательности своих выводов, привела исследование к определенному, убедительному результату, а другая ограничилась одними только нападками на выводы противника, не доказывая со своей стороны ничего то, в известных случаях, одна сторона имеет полное право упрекнуть противника в непристойности его поведения, лишенного порядочности отношения к процессу строгого логического доказательства, и выложить перед ним все мотивы его настойчивого упрямства. Если бы он сознавал эти мотивы, то сам постарался бы их взвесить с тем, чтобы не стать в прямое противоречие с действительностью. Именно потому, что эти мотивы лежат вне сферы его сознания, он не мог объективно отнестись к самому себе. Поэтому мы в настоящий момент после длинного ряда логических и предметных рассуждении повернем острие анализа и рассмотрим, из каких чувств вытекает пафос феминиста, насколько побуждения его благородны и насколько они по своему существу сомнительны.