Вот единственное разрешение женского вопроса для того, кто понял его. Такое решение назовут невозможным, притязания его – преувеличенными, требования – нетерпимыми. Да, конечно, здесь нет того женского вопроса, о котором говорят женщины. Правда настанет только тогда, когда из двух станет одно, из мужчины и женщины – третье, самосущее, что есть ни мужчина, ни женщина.
…Такая эмансипация не даст счастья женщине, не может обещать ей блаженства, а до Бога путь далек. Существо, находящееся между свободой и несвободой, не знает счастья. Но захочет ли женщина сбросить оковы рабства, чтобы стать несчастной? Мы не говорим здесь о том, чтобы сделать женщину святой. Вопрос только в одном: может ли женщина постичь проблему своего существования, понять свою вину? Проникнется ли она хотя бы желанием свободы? Все сводится лишь к осуществлению идеала, к созерцанию путеводной звезды. Вопрос только в том, может ли в женщине жить категорический императив? Признает ли женщина над собой идею нравственности, идею человечества? Только в этом одном и была бы эмансипация женщины.